Фёдор Кулешов - Антон Павлович Чехов

Яркому зрительному восприятию действующего лица способствует изображение его внешности. Однако портреты своих героев Чехов рисует опять-таки очень кратко, обычно без подробных описаний одежды и лица героя, настойчиво подчеркивая какую-нибудь важную деталь в его наружности; так, колючее лицо и крепко сжатые кулаки хорошо характеризуют всегда готового на расправу унтера Пришибеева, а темные очки, зонтик и галоши дают живое представление о «человеке в футляре» и т. д. Одному молодому писателю Чехов разъяснил, что для того, чтобы подчеркнуть, например, бедность просительницы, не нужно тратить много слов, не нужно говорить о ее жалком, несчастном виде, а следует только вскользь сказать, что она была, допустим, в рваной накидке. Об остальном читатель догадается сам.

Каждого героя своих рассказов Чехов заставлял говорить таким языком, каким в действительности, в реальной жизни говорит человек данной профессии и склада характера, образования и возраста, представитель данного сословия или класса: чиновник, купец, крестьянин, литератор, дети или взрослые. Оттого, что Чехов с одинаковым вниманием и проникновением разговаривал с ученым и безграмотной деревенской женщиной, с нищим и поэтом, с монахом и земским учителем, с каторжным и крупным заводчиком, в рассказах Чехова — по верному замечанию Куприна — «профессор говорит и думает, именно как старый профессор, а бродяга, как истый бродяга» 11 11 Сб. «Чехов в воспоминаниях современников», 1952, стр. 417. 34 . Через прямую речь героя, богатую разговорными интонациями и насыщенную характерными словами и синтаксическими оборотами, через живой, непринужденный и динамичный диалог, которому всегда отведено в чеховских рассказах значительное место, прекрасно раскрываются психология и социальные качества изображаемых лиц. Той же цели служили и выразительные фамилии действующих лиц в ряде его юмористических и сатирических рассказов: Дробискулов, Пришибеев, Гадю-

кин, Потрошилов, Пустяков, Елдырин, Пауков, Шельмецов, Грязноруков и много подобных.

Большой художник, Чехов дал в своих произведениях широкое обобщение жизни, запечатлел ее в типических образах, выписанных рельефно и оттого надолго запоминающихся. Чехов создал целый ряд социально емких литературных обра-

зов-типов. Учитель греческого языка Беликов, «хамелеон» Очумелов, обыватель Ионыч, унтер Пришибеев, безвольная и обезличенная Душечка и множество других образов еще при жизни писателя стали нарицательным обозначением уродливых социальных явлений русской действительности его эпохи.

Для своих рассказов Чехов никогда не выдумывал сюжетов, — их давала ему жизнь, которую он так хорошо знал. Взятые им обыкновенные житейские сюжеты, простые и будничные, были лишены надуманных, сочиненных эффектов, они были правдивы и в то же время драматичны, остры и увлекательны. Даже в его ранних юмористических рассказах, построенных отчасти на анекдотических сюжетах, за комическими положениями и смешными словами скрывалась горестная жизненная правда, полная противоречий, острой борьбы и драматизма.

События, составляющие основу сюжета чеховских рассказов, развиваются с необыкновенной быстротой и стремительностью. При этом относительно конечных результатов таких столкновений или борьбы между героями Чехов все время держит читателя в полном неведении. Конец рассказа обычно трудно предвидеть, развязка в нем часто наступает совершенно неожиданно для читателя; в то же время подобная «фейерверочная», как выразился Чехов, развязка является у него всегда строго мотивированной, естественной, психологически оправданной.

Чехов избегал подробных авторских пояснений к событиям, о которых он рассказывал, не допускал пространных описаний природы и предметной обстановки, в которой действуют его герои. Он тщательно заботился о том, чтобы описания природы были картинными, т. е. такими, «чтобы читатель, прочитав и закрыв глаза, сразу мог вообразить себе изображаемый пейзаж» (XVI, 235). Тут нужны были слова, точно передающие окружающее. Чехов не любил пользоваться «готовыми словами», избитыми или напыщенными выражениями, шаблонными литературными фразами, вроде: «ночь тихо спускалась на

землю» или «причудливые очертания гор». Его описание, например, осени было необыкновенно просто, правдиво и потому картинно: «Приближалась осень, и в старом саду было тихо, грустно и на аллеях лежали темные листья. Уже рано смеркалось» (IX, 291).