Фёдор Кулешов - Антон Павлович Чехов

Рассказ «Крыжовник» заканчивается словами: «Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные...» (IX, 273).

Каждое новое произведение Чехова было напоминанием о судьбе миллионов несчастных, о подневольном положении народных масс, о необходимости безустали и бескорыстно служить народу. Жить так, как ныне живет народ, говорил Чехов, больше невозможно.

В самый канун революции 1905 года Чехов создает рассказ «Невеста» и драму «Вишневый сад», в которых отчетливо выражены ненависть великого писателя-демократа к эксплуататорскому строю и стремление к свободе, вера в нее, надежда на нее и нетерпеливое ожидание революции. Старый мир прогнил насквозь, разоряются и приходят в запустение некогда цветущие помещичьи усадьбы, дворянство вырождается и обречено на гибель. Раневские и Гаевы уступают место предприимчивому, расчетливому Лопахину, хищническая сущность которого в пьесе Чехова раскрыта вполне, хотя писатель несколько смягчает облик этого нового «хозяина» жизни. Драма Чехова воплощает страстную мечту о будущем, которое представляется цветущим садом свободы, радости и счастья.

Чехов был проникнут убеждением, что человечество неуклонно, хотя пока еще и медленно, идет по пути свободы. Надо только не ждать — надо действовать, бороться, всеми силами помогать пришествию дня свободы — вот смысл «Вишневого сада», «Невесты», «Крыжовника» и многих других произведений, созданных Чеховым на грани двух веков. Многозначителен тот факт, что смелая, умная и честная девушка Надя Шу-мина из рассказа «Невеста» уходит в революцию. Это — путь всех честных и смелых людей.

Лев Толстой однажды сказал, что Чехов — истинный, большой, совершенно оригинальный художник, которого нельзя даже сравнить с прежними русскими писателями, несравненный художник. «Да, да, — подтвердил Толстой, — именно: несравненный художник... Художник жизни». Метко назвав Чехова «Пушкиным в прозе», Толстой заметил, что Чехов выработал свои художественные приемы, что «он, как Пушкин, двинул вперед форму. И это большая заслуга» 9 9 Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений, т. 54, стр. 191. .

Чехов «двинул вперед» художественную форму рассказа (или новеллы), довел этот жанр литературы до высшего совершенства. Создавая рассказ, Чехов, по его признанию, хлопотал «прежде всего о его рамках», т. е. о его размере, объеме. Действительно, все его рассказы — юмористические, сатирические и драматические — отличаются предельной сжатостью краткостью, лаконизмом. Чехов имел право гордиться тем, что он умеет «коротко говорить о длинных вещах», а писать кратко — это и значило для него писать талантливо.

«Нужно, чтобы все было стройно, кратко и обстоятельно», — писал Чехов (V, 15). Здесь понятия краткости и обстоятельности, т. е. содержательности, рассказа поставлены Чеховым рядом: ведь лаконизм повествования ни в какой мере не исключает богатства содержания, а, наоборот, обязательно предполагает наличие его в коротком по объему произведении. И, действительно, присущая чеховскому рассказу максимальная краткость не мешала полноте выявления авторских мыслей и чувств, глубине и яркости изображения жизни и человеческих характеров. Короткий рассказ — рассказ размером «в ладонь» — у Чехова всегда был, как мы видели, наполнен значительнейшим идейным содержанием. Прочтешь такой маленький рассказ Чехова, вдумаешься в него — «и какой простор мыслям, настроению, какая широкая картина русской жизни!» 10 10 Сб. «Чехов в воспоминаниях современников», 1952, стр. 268. 33

Для достижения такого единства краткости и содержательности рассказа Чехову приходилось «много слов и мыслей пригонять в одно слово» (V, 16), упорно и настойчиво работать над каждой фразой, «люто марать» рукопись, выбрасывая из нее все, что представлялось ему лишним или необязательным. Чехов был убежден, что искусство писать заключается в умении вычеркивать ненужное и плохо написанное.

В чеховских рассказах нет лишних, ненужных действующих лиц: количество их сведено до минимума. Чехов вводил в рассказ одного или двух героев, ставил их в центре повествования и на них сосредоточивал внимание читателя. «Из массы героев и полугероев берешь только одно лицо — жену или мужа — кладешь это лицо на фон и рисуешь только его, его и подчеркиваешь, а остальные разбрасываешь по фону, как мелкую монету, и получается нечто вроде небесного свода: одна большая луна и вокруг нее масса очень маленьких звезд» (XIV, 209). Подробное жизнеописание действующего лица не входило в задачу писателя. Герои большинства его рассказов даются не в процессе их постепенного внутреннего развития и роста, а предстают перед читателем в «готовом виде», с уже сложившимся характером. Подлинная же природа изображаемого человека, его внутренняя сущность, главные свойства его характера — и хорошие, и плохие — раскрывались преимущественно в том или ином поступке героя. Чехов по обыкновению воспроизводит в рассказе наиболее характерный эпизод из биографии героя, рассказывает о каком-либо смешном, нелепом или трагическом случае, происшедшем в его жизни, и многое в таком человеке становится нам понятным.