Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Однако принц Джон и его приспешники, подражавшие его слабостям, сами были склонны к излишествам в этом отношении. Как известно, принц Джон оттого и умер, что объелся персиками, запивая их молодым пивом. Но он, во всяком случае, составлял исключение среди своих соотечественников.

С лукавой важностью, лишь изредка подавая друг другу таинственные знаки, норманские рыцари и дворяне взирали на бесхитростное поведение Седрика и Ательстана, не привыкших к подобным пирам. И пока их поступки были предметом столь насмешливого внимания, эти не обученные хорошим манерам саксы несколько раз погрешили против условных правил, установленных для хорошего общества. Между тем, как известно, человеку несравненно легче прощаются серьёзные прегрешения против благовоспитанности или даже против нравственности, нежели незнание малейших предписаний моды или светских приличий. Седрик после мытья рук обтёр их полотенцем, вместо того чтобы обсушить их, изящно помахав ими в воздухе. Это показалось присутствующим гораздо смешнее того, что Ательстан один уничтожил огромный пирог, начинённый самой изысканной заморской дичью и носивший в то время название карум-пай. Но когда после перекрёстного допроса выяснилось, что конингсбургский тан не имел никакого понятия о том, что он проглотил, и принимал начинку карум-пая за мясо жаворонков и голубей, тогда как на самом деле это были беккафичи и соловьи, его невежество вызвало гораздо больше насмешек, чем проявленная им прожорливость.» (Глава XIV) (446)

Описывая то, как люди едят, Вальтер Скот тем самым показывает разницу в укладах жизни. Это и есть связь истории с бытом, то, что Пушкин назвал знакомством с историей «домашним образом». Уже современники Вальтера Скотта высоко оценили это его открытие. Читая роман, они ощущали, что в прежние времена жизнь людей была не такой, как теперь, – они всё делали иначе…

Но наряду с вымышленными персонажами Вальтер Скотт вводит в действие и образы великих исторических деятелей, героев не вымышленных, а реальных. Кстати, это требует от писателя очень глубоких знаний, иначе сочетание достоверности с вымыслом будет слишком бросаться в глаза. Вообще, реалистическое изображение исторической личности – очень сложная задача. Здесь есть две опасности. Одна заключается в том, что если показывать человека в быту, во всех подробностях его частной жизни, может исчезнуть ощущение его исторического величия. Гёте как-то заметил, что для камердинера не существует великого человека. Можно так растворить образ в деталях, что пропадёт ощущение личностного масштаба. Вторая опасность, прямо противоположная первой, заключается в том, что если представить героя лишь как исторического деятеля, он перестанет восприниматься как живой, реальный человек.

Вальтер Скотт сумел выйти из этого трудного положения. Не хочу сказать, что избранный им путь – единственный, но – возможный: он показывает великую историческую личность как второстепенный персонаж. Кроме того, Вальтер Скотт никогда не вводит такого героя с самого начала повествования, а лишь в особо ответственные, решающие моменты событий, когда он выступает как историческое лицо. Так герой выглядит абсолютно органично, потому что именно в такие минуты и проявляется его историческая роль, а в других ситуациях автор его вообще не показывает и никогда не делает его центральным. Кстати, Пушкин придерживался того же самого принципа, когда изображал Пугачёва как героя «второго плана»…

Но в то же время мы должны понимать, почему тот или иной герой – историческая личность… Скажем, почему Ричард Львиное сердце – великий деятель истории? Потому что, читая роман Вальтера Скотта, мы видим, что война англосаксов и норманнов ведёт лишь к взаимному уничтожению, а Ричард стремится объединить два народа. Именно эта объединительная роль и придаёт ему в наших глазах исторический масштаб. Но это не задано изначально, а вытекает из самой картины жизни, которую рисует Вальтер Скотт, прежде чем знаменитый исторический персонаж в его романе вступит в действие.

Писатель противопоставляет Ричарда его брату, принцу Джону. Прежде всего, герои по-разному понимают задачи государственной власти. Идея Джона – завоевание, разделение, Ричард же стоит за единство и равноправие. На стороне одного – феодалы, старая норманнская знать, на стороне другого – вся английская нация, включая даже полулегендарную фигуру Робин Гуда. И вот здесь для автора важно, что историческая роль героя и его человеческие качества не противоречат друг другу. Принц Джон – замкнутый, высокомерный. Ричард, наоборот, открыт новым впечатлениям, благороден, доброжелателен, человечен…