Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Когда режим Наполеона III пал, Гюго вернулся на родину, но очень скоро, в 1871 году, во Франции произошло новое революционное восстание, получившее название Парижской коммуны. Надо сказать, самих этих выступлений Гюго не заметил: в тот день он хоронил сына, а затем сразу же уехал в Брюссель. Поэтому все события Парижской коммуны он пережил в Брюсселе. В целом Гюго критически отнесся к Парижской коммуне, но когда началась расправа над коммунарами, знаменитая майская неделя, он выступил в их защиту. Ненавидя деспотизм, он восхищался мужеством защитников Коммуны. И особенно был возмущен решением бельгийского правительства, которое отказало коммунарам в убежище. Гюго подчеркивал, что не во всём разделяет их взгляды, осуждает методы революционного террора, но убежден, что всякий человек, выступающий с протестом по политическим мотивам, имеет право на политическое убежище. Когда некий безвестный поэт обратился от имени Гюго к бельгийскому королю с просьбой о помиловании приговорённых к смертной казни, Гюго заявил: «Когда дело идёт о спасении человеческих жизней, то пусть употребляют моё имя», и даже написал обращение: любой коммунар, который приедет в Брюссель, будет принят в его доме. Но Гюго оказался наивным человеком. Однажды ночью к нему постучались. Гюго подумал, что пришли коммунары, а оказалось – какие-то бандиты, которые чуть его не убили.

Гюго выпала долгая жизнь. За это время литература Франции претерпела множество изменений. Гюго не только пережил эпоху романтизма: писатель умер, когда уже уходил в прошлое реализм. Тем не менее, Гюго остался верен самому себе. Конечно, в поздних его произведениях ощутимо влияние литературы того времени, но всё-таки в главном он оставался романтиком. И, в общем-то, ту систему представлений, которая сложилась у Гюго в молодые годы, он пронёс через всё свое творчество, вплоть до последнего романа «Девяносто третий год». Перед смертью, подводя итоги, Гюго написал: «Я в своих книгах… заступался за малых и несчастных, умолял могучих и неумолимых».

Литературное наследие Гюго огромно. За более чем 60 лет писательского труда он создал 26 томов стихотворений, 20 томов романов, 12 томов драм и 21 том философских и теоретических работ.

Мы остановимся на раннем, собственно романтическом периоде его творчества. Гюго начинал как драматург. Во Франции, как ни в какой другой стране, были сильны традиции классицизма. Театр был главной его опорой. Поэтому победа романтизма должна была произойти, прежде всего, на сцене. Первую свою драму «Кромвель» (1827г.) Гюго написал совсем не в романтическом духе. Однако уже следующая его пьеса «Марион Делорм», созданная в 1829 году, явилась настоящей романтической драмой. Но восторжествовали романтики над классиками лишь в 1830 году, когда в театре была представлена драма Гюго «Эрнани». На премьере собрались, с одной стороны, приверженцы нового стиля – романтизма, а с другой – сторонники старого стиля – классицизма. Одни аплодировали, другие освистывали, потом начали забрасывать друг друга кочерыжками, но романтики всё же одержали в этом противостоянии верх: романтизм окончательно утвердился во французском театре…

Предисловие к драме «Кромвель»стало своего рода манифестом французского романтизма. Гюго изложил в нём свое понимание специфики и основных принципов романтического искусства.

Прежде всего, Гюго задается вопросом: каково происхождение и развитие жанров. Он считает, что вопрос этот не должен рассматриваться в отрыве от истории человечества, которую условно можно разделить на три глобальных этапа, каждому из которых соответствовал определенный жанр. Первый этап – первобытная эпоха. Люди впервые стали противопоставлять своё «Я» миру, и это не могло не отразиться в искусстве.

Что касается рассуждений Гюго о первобытном искусстве, они не имеют под собой достаточной почвы. Вообще, в этом заключалась концепция XVIII века, утверждавшая, что изначально существовали лишь одинокие охотники и рыболовы, которые затем объединились на основе общественного договора. Поэтому Гюго совершенно несправедливо полагал, что на этапе древнейшей истории главным жанром была лирика, а главным произведением – Библия. На самом деле всё было не так. Он просто не знал в достаточной мере этого периода.

Что касается других исторических эпох, Гюго представлял их лучше. Поэтому с его суждениями можно соглашаться или нет, но они, во всяком случае, в большей степени опираются на факты.