Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Ты не поймёшь причины мук,

Которым ты помочь не в силах.

Когда бы ненависть, любовь

Иль честолюбье в нём бродило!

Нет, не они велят мне вновь

Покинуть всё, что сердцу мило.

То скука, скука! С давних пор

Она мне сердце тайно гложет.

О, даже твой прекрасный взор,

Твой взор его развлечь не может!

Томим сердечной пустотой,

Делю я жребий Агасфера.

И в жизнь за гробовой чертой,

И в эту жизнь иссякла вера. (415)

(Песнь первая, 84)

Перед нами образ разочарованного бесприютного скитальца.

Изображая страны, которые посещает Чайльд-Гарольд (речь сейчас лишь о первых двух песнях поэмы), Байрон обращается к истории Испании времён борьбы с Наполеоном, к истории Греции…

В Испании его волнует образ борющегося за свою землю народа. Поэт восторгается героизмом испанцев. Даже испанские женщины не остаются в стороне от этой борьбы:

Любимый ранен – слёз она не льет,

Пал капитан – она ведёт дружину,

Свои бегут – она кричит: вперёд! (416)

(Песнь первая, 56)

Эта тема пронизывает всю первую песню.

А во второй песне главная – тема Греции. Судьба этой страны всегда очень волновала Байрона, представлялась ему некоторым символом судьбы Европы вообще. Известно, что Великая французская революция проходила под знаком возвращения к античным образцам, само будущее европейское жизнеустройство революционеры представляли себе подобным греческому полису. Но из всех этих идеальных устремлений в действительности ничего не осуществилось. Греция оказалась под игом Османской империи.

Байрон вспоминает великое прошлое Греции и видит жалкое настоящее. Главный мотив здесь – это призыв к борьбе за независимость:

Рабы, рабы! Иль вами позабыт

Закон, известный каждому народу?

Вас не спасут ни галл, ни московит,

Не ради вас готовят их к походу,

Тиран падёт, но лишь другим в угоду.

О Греция! Восстань же на борьбу!

Раб должен сам добыть себе свободу! (417)

(Песнь вторая, 76)

Итак, в «Чайльд-Гарольде» возникают две важные темы: разочарованного героя, утратившего веру в идеалы, нигде не находящего себе пристанища, и тема борющихся за свою свободу и независимость народов, восторг перед этой борьбой…

Но, как и во всех иных произведениях Байрона, главным героем поэмы является он сам. Это выражение души самого поэта. Байрон пережил глубокое разочарование в событиях Французской революции. То, во что люди верили, во имя чего они штурмовали Бастилию, в сущности, не свершилось. Это глубочайшее разачарование и нашло отражение в образе Чайльд-Гарольда. Но, с другой стороны, разочарование у Байрона сочетается с бунтом – он жаждет борьбы. Это бунт, несмотря на разочарование, и разочарование, несмотря на бунт. В более зрелых произведениях Байрона появится разочарование и в самом бунте. Но бунт – это тоже важнейшая тема поэта. Он разочарован, но не смиряется.

Это лирическое измерение играет в поэзии Байрона огромную роль. Нередко это ставили Байрону в упрёк, и даже Пушкин иронически отзывался об этом его качестве. Но на самом деле бывает так, что поэт напишет одно великое стихотворение, а на второе его уже не хватает. А Байрона хватило не только на четыре песни «Чайльд-Гарольда», – он сумел всё своё творчество объять собственным «я».

Байрон становится членом Палаты лордов, верхней и более древней палаты английского парламента. И первой его речью в Палате лордов оказывается выступление в защиту луддитов – движения, направленного против изменений, происходивших в тот период в английской промышленности. Нередко этот протест выражался в разрушении машин, поскольку всякий новый механизм, заменяющий в процессе производства ручной труд, вытеснял на улицу множество рабочих. В тот момент в парламенте обсуждался проект закона, карающего разрушителей станков смертной казнью. Байрон выступил решительно против его принятия. Он не только считал подобное постановление бесчеловечным, но и сам факт сравнения гибели человека с поломкой машины казался ему чудовищным. В стихах, правда, это было выражено в шутливой форме: он писал, что человека создать легче, чем машину, но ценность человеческой жизни всё же абсолютна. Кроме того, Байрон выступил в защиту прав Ирландии, продолжая в этом смысле благородное дело Дж. Свифта. (Возникший после подавления ирландского восстания союз двух государств Байрон сравнивал с союзом «акулы с её добычей: хищник проглатывает свою жертву, и таким образом они составляют нераздельное единство. Так и Великобритания поглотила парламент, конституцию, независимость Ирландии". Однако у Байрона не было иллюзии, что его речи произведут должное впечатление на членов Палаты лордов. Он считал, что обращается вовсе не к ним, а к тем, кто пребывал за стенами парламента. В этот период в стране была сильна внепарламентская оппозиция, и прежде всего Байрон адресовал свои слова ей.