Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Вообще, литература английского романтизма в своём развитии проходит два этапа. К раннему, это так называемая «озёрная школа», относится творчество таких поэтов, как Вордсворт, Кольридж, Саути. Их творчество в 90 годы XVIII века закладывало основы английской романтической эстетики. Поэты-лейкисты (от англ. Lake, «озеро») идеализировали старую добрую патриархальную Англию, воспевали безыскусную жизнь на лоне природы, противопоставляя рационализму предшественников интуитивное творчество и традиционные христианские ценности.

Однако высшего расцвета английский романтизм достиг уже после поражения Наполеона; в период между битвой при Ватерлоо (1815) и парламентской реформой 1832 года, ставшей поводом для появления чартизма. Этот период выдвинул основателя жанра европейского исторического романа Вальтера Скотта и трёх крупнейших поэтов Англии – Дж. Байрона, П. Б. Шелли и Дж. Китса. Первое место среди них, несомненно, занимает Байрон. Можно без преувеличения сказать: не было ни одного значительного поэта в Европе, который бы не пережил влияния Байрона. Это относится и к русским поэтам А.С. Пушкину и М. Ю. Лермонтову…

Джорж Ноэл Гордон Байронродился в 1788 году в Лондоне в обедневшей аристократической семье. Не только творчество, но и сама личность Байрона всегда привлекала к себе огромное внимание. Его смерть в 1824 году в греческом городке Миссолунги вызвала отклик у величайших поэтов мира – Пушкина, Гёте. Дело в том, что Байрон являл собой новый, в общем-то неизвестный прежде, тип поэта. Раньше поэзия и жизнь представлялись двумя разными мирами. Скажем, нельзя искать Беатриче Данте или Лауру Петрарки среди реальных женщин, которые окружали авторов посвящённых им стихов, а у Байрона жизнь и поэзия стали абсолютно неразделимы. Дело не только в том, что Байрон отзывался в своём творчестве на все важнейшие события времени, это было свойственно многим и до него, но Байрон действовал не только как стихотворец. Скажем, он выступает в парламенте, принимает участие в движении итальянских карбонариев, стремившихся в 20-х годах XIX века к освобождению Италии от австрийского владычества и к национальному объединению, отправляется сражаться за свободу греческого народа, покоренного Османской империей. Саму свою жизнь Байрон превращает в поэтическое произведение.

Это действительно важный момент для понимания его творчества. Иногда это ставят ему в упрёк, но это так. Для сравнения: Пушкин, создавая поэму «Евгений Онегин», подчеркивал: «Я рад всегда отметить разность между Онегиным и мной, чтобы насмешливый читатель или какой-нибудь издатель не повторял потом, что намарал я свой портрет, как Байрон, гордости поэт. Как будто нам уж невозможно кричать о чём-нибудь другом, как только о себе самом».

Байрон всегда писал только о себе самом.

Однако не только жизнь превращалась у него в поэзию, но и поэзия – в жизнь. Во второй песне «Чайльд-Гарольда» – поэмы, с которой, собственно, Байрон начинает своё творчество, большое внимание уделяется судьбе Греции, которая в то время находилась под турецким игом. Позже поэт примет личное участие в освободительной борьбе греческого народа и найдёт в Греции свою смерть. На собственные средства Байроном будет куплено судно, боеприпасы, снаряжение. В конце концов поэт распорядится о продаже всего своего имущества в Англии, чтобы поддержать повстанцев.

Произведением Байрона, которое принесло ему огромную литературную славу (в ранних сочинениях он ещё не обрёл себя в полной мере), стала поэма «Паломничество Чайльд-Гарольда»(1812). Когда две первые песни поэмы вышли в свет, Байрон сказал о себе: «В одно прекрасное утро я проснулся… знаменитым».

Образ главного героя поэмы Чайльд-Гарольда сначала нам не очень ясен:

Жил юноша в Британии когда-то,

Который добродетель мало чтил;

Он дни свои влачил в сетях разврата

И ночи за пирами проводил… (414)

( Песнь первая. 2)

В какой-то момент героя настигает разочарование:

Но вдруг, в расцвете жизненного мая,

Заговорило пресыщенье в нём,

Болезнь ума и сердца роковая,

И показалось мерзким всё кругом…

( Песнь первая. 4)

Чайльд-Гарольд покидает Англию, но в его душе не остается и тени сожаления. На всём белом свете нет такого места, где бы он мог найти приют, остановиться, его ждёт бесконечное путешествие. Но, главное, он рвёт все связи с родиной.

Байрон нигде до конца не раскрывает, быть может, лишь приоткрывает причины столь глубокого разочарования героя: