Сергей Артамонов - История зарубежной литературы XVII―XVIII вв.

Появились различные секты (во Франции секта «Иллюминатов», в которую входил писатель Жан Казот). Наконец, возникла организация масонов или франкмасонов (вольных каменщиков), первоначально в Англии, потом и во всем мире. Она существует до сих пор с центром в Америке под эгидой самых реакционных финансовых и промышленных магнатов. В ритуал масонских лож вошло многое из реквизита духовидцев.

Определенная часть литераторов Европы была захвачена этим возникшим и ставшим модным мистическим течением. Мир для таких писателей как бы раздвоился на видимый, реальный, и скрытый, таинственный. Познание второго, таинственного мира требовало особых, внелогических, иррациональных средств. Словом, разуму, в который уверовали со времен Ренессанса, науке, здравому и трезвому мышлению была противопоставлена мистика.

Предромантики отвергли просветительский разум как неспособный постичь истинную сущность вещей и ему противопоставили не сентименталистские «сердце и чувство», а нечто другое — внутреннее подсознание, иначе говоря, особый вид сознания, имеющий дело не с работой мысли, не с логикой, синтезом и анализом, а с интуицией. Особым, подсознательным оком они якобы видели иную закономерность вещей, им открылись тайные связи этих вещей и пр.

В первых десятилетиях XIX в. в эпоху романтизма спиритуализм усилил свои позиции. Всем известны «пророчества» баронессы Крюднер и ее влияние на русского императора Александра I. У предромантиков был еще один пункт, на котором они все сошлись во взглядах и интересах, — это увлечение готикой (средневековьем). Средневековье было царством мистики, веры в чудеса, сверхъестественное, поэтому такое увлечение легко объяснимо.

Одним из первых предромантиков был Орас Уолпол,опубликовавший в 1764 г. единственный свой роман «Замок Отранто», полный мрачной фантастики, видений. Действие романа отнесено к временам крестовых походов. Владелец замка Отранто Альфонсо Добрый был убит одним из его вассалов по имени Рикардо, который по подложному завещанию получил этот замок. Внук убийцы знает историю происхождения своего богатства, знает и то, что оно должно перейти в руки законных владельцев. Вокруг этого и развертывается вся фантасмагория романа; гигантский шлем падает и убивает молодого наследника, давно умерший Рикардо сходит с портрета и говорит со своим потомком, по замку ходит гигантская фигура рыцаря, из каменных ноздрей статуи падают кровавые капли, меч Альфонсо едва могут поднять сто оруженосцев и пр.

Настроение ужаса наполняет страницы романа. Идея судьбы, предначертанности событий красной нитью проходит через все повествование. Над людьми, над миром властвует непостижимая сила, которая направляет весь ход истории, и человек может лишь склониться перед непостижимой и непреклонной волей этой таинственной силы. Уолпол построил для себя замок по образцу средневековых замков (Строберри-Хилл), открыв эру увлечения готическим стилем в архитектуре. Через двадцать лет Уолпола повторил другой богач — Уильям Бекфорд,написавший тоже единственную повесть «Ватек» (1787) и также построивший для себя еще более роскошный замок — Фонтхилл — в готическом стиле.

Бекфорд обратился к Востоку, модной тогда экзотической стране чудес. Здесь фантазии давался самый широкий простор. Восточный деспот Ватек строит себе замок пяти чувств. Он хочет все познать и все перечувствовать. Никаких табу и запретов он не признает, никакой совести, никаких моральных преград. Он совершает чудовищные жестокости, нисколько не сожалея о своих жертвах. Наконец, движимый жаждой запретного знания, он спускается в ад и предстает перед владыкой преисподней Эблисом.

«…на огненном шаре сидел грозный Эблис. Он казался молодым человеком лет двадцати; правильные и благородные черты его лица поблекли от вредоносных испарений. В его огромных глазах отражались отчаяние и надменность, а волнистые волосы выдавали в нем падшего ангела света. В нежной, но почерневшей от молний руке он держал медный скипетр, пред которым трагическим голосом, более мягким, чем можно было предположить, но вселявшим глубокую печаль, Эблис сказал им: „Сыны праха, я принимаю вас в свое царство… Вы найдете многое, что может удовлетворить ваше любопытство“».

Бекфорд осуждает своего Халифа, но и возвеличивает его. Он осуждает «слепое любопытство», стремление «проникнуть за пределы, положенные создателем познанию человеком» и вместе с тем любуется его гордой волей достичь этих знаний. Далее последовали наполненные кошмарами и ужасами романы Анны Радклиф. Убийства и преступления, таинственные привидения, оборотни, чудовищные вампиры — словом, все, что может быть порождено болезненной фантазией, наводняло эти романы.