Сергей Артамонов - История зарубежной литературы XVII―XVIII вв.

Наконец, Человек никогда не успокоится на достигнутом («с душой не будет сладу, к чему бы поиски ни привели»). Всегда и везде он будет идти и идти дальше и дальше, бесконечно и неуспокоенно.

Со времен Сократа, провозгласившего призыв «Познай самого себя!», люди искали ответы на вопросы, что есть Человек, зачем живет, каковы его главнейшие качества. Древние греки даже на своих храмах писали терзающее воззвание своего великого философа. Христианские проповедники говорили о греховности человека, испорченности и порочности его, но в то же время видели в нем «свет божества», ведь он сотворен Богом по образу и подобию своему. Гуманисты Ренессанса восславили человека, они пели ему восторженные гимны, его уму, его физической красоте. В движениях подобен ангелу, в мыслях — Богу. «Венец природы!» — восклицал Шекспир устами Гамлета. Монтень посвятил человеку свою книгу «Опыты», многое раскрыв в нем, в его психологии для историка, политика и художника.

Проблемой человека заняты Макиавелли, Гоббс и свою политическую доктрину строят, исходя из дурных свойств и качеств человека. Этой проблемой заняты Мандевиль и Шефтсбери в Англии, Руссо во Франции. Одни видели в человеке изначальное зло (Макиавелли, Гоббс), другие — добро (Шефтсбери, Руссо). Третьи считали его продуктом влияния среды и воспитания (Локк). Гете отметил в нем вечные качества, благотворные и необходимые прогрессу.

Его вечная неуспокоенность, вечный поиск нового, вечная неудовлетворенность достигнутым и неиссякаемая энергическая активность, влекущая в бой, страсть преодолевать трудности, брать преграды — вот инстинкты, заложенные в человеке природой! И да будут благословенны эти инстинкты, ибо они ведут к совершенствованию и человека, и общества, и самой природы!

В сущности, Гете уже сказал все, что хотел сказать, «Пролог на небесах» раскрыл его философию, его взгляды на человека, общество, природу. Дальше пойдет развитие основной темы. Его поэма напоминает гигантскую симфонию, через которую проходит, варьируя, то затихая, то набирая силу, по пути подхватывая новые мотивы, сливаясь с ними, затухая и возгораясь снова и снова, единая тема — Человек, Общество, Природа.

Сама сцена «Пролога на небесах» напоминает знаменитую книгу Иова из Ветхого завета Библии, древнейшую философскую (в сущности, богоборческую) повесть.

В беседе с Эккерманом, своим секретарем, 18 января 1825 г. Гете признался: «Пролог моего Фауста имеет много общего с экспозицией Иова». Внимание Гете к Библии было привлечено еще в юности, и, пожалуй, не без влияния его старшего друга Гердера.

Гердер впервые взглянул на Ветхий завет как на произведение художественное, увидев в нем собрание народных сказаний и песен («О духе гебраистской поэзии»). «Книга Иова» — одна из лучших и отточенных книг Ветхого завета. Молодых бунтарей периода «Бури и натиска», и в том числе молодого Гете, не могла не привлечь стихия бунта, своеобразного богоборчества, которая насыщала эту древнюю легенду.

По жанру книга близка драме. В ней несколько действующих лиц. Среди них Бог и Сатана, Иов и его друзья. С необыкновенной страстностью и огромной силой аргументации ведется спор, спор на тему добра и зла, на тему космической справедливости. Исходный пункт спора: за что нужно угождать Богу, славить Бога и покоряться ему.

Бог полагает, что покорность человека, служение Богу должно быть бескорыстным, так сказать, по чистой любви. Сатана смотрит на вещи иначе, он усматривает в покорности человека Богу определенный расчет: «Разве даром богобоязнен Иов? — спрашивает он у Бога. — Не ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Но простри руку твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он тебя?»

Недовольный Бог позволяет Сатане произвести испытание и наслать всяческие беды на Иова. И тот довел несчастного человека до самых мучительных физических и нравственных страданий, отнял у него детей его, имущество, заразил его страшной болезнью. Лишенный имущества, детей, изуродованный болезнью (проказой), Иов страшен всем, кто знал и уважал его прежде. Все бегут от него:

Дыханье мое опротивело жене моей, и я должен умолять ее ради детей чрева моего…

Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей…

Лицо мое побагровело от плача, и на веждах моих тень смерти (гл. 16, 19).

И незлобивый Иов, всегда славивший Бога, всегда ему покорный, — возроптал: «Я ко Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом» (гл. 13).