Константин Вентцель - Основные задачи нравственного воспитания

При воспитании в ребенке привычки и способности становиться на точку зрения более или менее широкого целого, часть которого он составляет в данную минуту, надо следовать следующему правилу. Понятие о том целом, на точку зрения которого ребенок становится, должно быть расширяемо только постепенно в связи с ростом умственных способностей ребенка. С развитием этих способностей ребенок делается в состоянии становиться на точку зрения все более и более широкого целого, но каждый раз надо заботиться о том, чтобы он становился на точку зрения того целого, о котором он имеет ясное представление и которое имеет для него то или другое конкретное реальное значение. Иначе понятие о целом, часть которого он составляет, сведется для него на звук пустой и не будет иметь никакого благотворного воспитательного влияния. Например, в первое время ему может быть ясно и понятно только, что он составляет одно целое со своею матерью, потом он научится включать сюда отца, братьев, сестер и т, д. Только уже в самом зрелом возрасте на известной высоте научного и философского развития, вооруженный богатым запасом знаний о природе и историческом развитии человечества, человек научается становиться на точку зрения всего мира и всего человечества. Но это — вершина, подниматься до которой приходится через множество промежуточных ступеней. Главный вопрос в том и заключается, чтобы определить эти последовательные ступени так, как они намечаются соответственно с естественным развитием умственных способностей ребенка.

Для того чтобы еще более ярко оттенить, чем тот способ мышления, о котором мы выше говорили и который составляет необходимый фундамент для развития в нас нравственной любви, разнится от обычного обыденного, возьмем конкретный пример. Представьте себе, что перед вами находится какое-нибудь другое живое существо, например, человек, и что вы думаете о нем. Каким образом может направиться при этом ваша мысль? Вы можете обратить внимание на его наружность, нос, глаза, очертание лица, походку, на его костюм, способ разговора и т. д. и, составив таким образом себе понятие о нем, как определенном индивидууме, этим ограничиться. Но можно пойти и дальше, можно не ограничиться мыслью о данном человеке, как индивидуально-изолированном факте, но, спросив себя, какое значение этот человек имеет для остального мира людей и не могла ли бы жизнь его быть более плодотворна в этом отношении. В первом случае мысль о другом человеке не вызовет с вашей стороны никакого практического действия, во втором случае она повлечет за собою целый ряд действий, направленных к тому, чтобы сделать жизнь этого другого человека более плодотворной для человечества, чтобы сделать жизнь его более богатой, ценной и содержательной. Конечно, перед вами проходят ежедневно тысячи людей и нет возможности таким образом задуматься о каждом, но с некоторыми из этих людей вы встречаетесь более часто и вступаете в более близкие отношения и, вот, думая об этих то людях, ваша мысль должна работать в указанном направлении. Одним словом, думая об известном человеке, каком бы то ни было, надо, насколько это допускают наши сведения о нем, стараться понять его значение в жизни всего человечества, надо рассматривать его не как изолированного индивидуума, а как члена общества, как часть большого целого, называемого человечеством. Если бы мы были искренними, то должны были бы откровенно сознаться, что очень редко и очень мало думаем об общечеловеческой ценности каждой человеческой жизни и о тех средствах, какими эту ценность можно было бы возвысить. Вся беда в том, что люди нас или вовсе не интересуюсь, или интересуют исключительно только взятые в своей индивидуальной оболочке. О людях же как возможных плодотворных работниках на пользу человечества мы редко когда думаем. Но если вы хотите воспитать в себе не безразличное отношение к людям и если вы хотите, чтобы ваше чувство к некоторым членам человечества не носило исключительно только чисто личного и субъективного характера и не имело бы вид лишь пристрастия, старайтесь о каждом человеке вообще, а о близких и дорогих вам в особенности, думать, как о возможных служителях добра и правды, как о свободных деятелях на поприще увеличения среди человечества солидарности и свободы. Если вы научитесь подобным образом смотреть на каждого человека, то вы тогда действительно воспитаете в себе способность любить человека тою высшею нравственною любовью, выше которой ничего быть не может; вы научитесь любить его ради него самого и ради человечества. В каждом отдельном человеке вы будете любить все человечество и от этого ваша любовь к данному лицу приобретет более светлый, широкий и благородный характер. Да не подумают, что мы хотели бы уничтожить личные чувства и личный привязанности и интерес ко всякому человеку именно как к особенному индивидууму, со своей индивидуальной физиономией и со своим особенным складом жизни. Мы далеки от всякой подобной мысли; напротив того, мы признаем большое значение за личным, субъективным, индивидуальным. Все, на чем мы настаиваем, это чтобы человек научился не застывать и не останавливаться исключительно только на индивидуальном, но постоянно стремился бы свои мысли, чувства и действия, имеющие субъективный, личный характер, связывать с мыслями, чувствами и действиями, предметом которых является все человечество. Наши личные чувства от этого не потерпят никакого ущерба, но станут только шире, светлее и чище. Мечтать же об уничтожении всего личного, всего, носящего индивидуальный оттенок, стремиться индивидуума целиком без остатка растворить в общем — значит работать против начал самой жизни, значит вместо жизни сеять всюду смерть и разложение. Главная задача наша в том именно и заключается, чтобы наибольшее развитие всего личного и индивидуального уметь гармонически соединить с наибольшим развитием безличного и всеобщего. Индивидуум даже как индивидуум имеет неизмеримую цену и не допускает никакой для себя замены, но эта цена бесконечно, безмерно возрастает, если индивидуум получает значение в общем ходе жизни человечества и мира. Только о том, чтобы увеличить его цену, а не о том, чтобы его обезличить и лишить той цены, которую он уже имеет как индивидуум, идет здесь дело. И то же самое имеет значение в отношении каждого субъективного, личного чувства или мысли. Чтобы повысить значение этого чувства или мысли надо связать их с чувствами и мыслями, имеющими более широкий характер, предмет которых простирается на более широкое целое. В конечном пределе это целое становится равным всему человечеству и миру. Чем более идеи, чувства и поступки человека, не утрачивая своего индивидуального характера, приобретают вместе с тем и общечеловеческое значение, чем в большей мере отдельный человек является представителем и выразителем всего человечества, его заветных надежд и стремлений, его борьбы за лучшее, светлое будущее, тем более нравственный характер получает жизнь и деятельность данной личности. Способствовать этому всеми возможными средствами и составляет одну из самых основных задач нравственного воспитания.