Николай Вехов - Неизвестные русские экспедиции в Южную Америку Terra del Fuego - Путешествие Николая Михалйовича Альбова по Патагонии и Огненной Земле (статья)

В начале марта Н. Альбов в сопровождении двух индейцев она, Тисико и Ка–нико, отправился в новый маршрут, — в верховья реки Рио — Гранде. Погода благоприятствовала путешествию. Преодолев реку, высадились на другом ее берегу и поднялись на небольшое возвышение, всего около 150 м высотой, разделяющее долины рек Оливайя и Рио — Гранде. На этот раз буковый лес был без валежника, легкий для путников. Но он опять поразил Николая своими ботаническими открытиями. Много спелых ягод, красиво цветущих растений. Эта экзотика попадает в ботаническую коллекцию ученого; ведь его сюда специально послали за ними. Приятный мягкий подъем длился два дня, когда путники достигли перевала, с которого открывались великолепный вид на всю внутреннюю долину р. Оливайи и внутренняя часть страны. Тут же «приютился» гигантский ледник, около 3–4 км длиной. Это — поистине гигантская цепь, «Главный хребет» Огненной Земли. От самого хребта отходили перпендикулярно длинные контрфорсы, ничуть не меньших размеров, чем сам хребет, отделенные друг от друга длинными и глубокими ущельями. На перевале нашли три озера с хрустально чистой и очень холодной водой. Поднялись до уровня 900 м. Все! Дальше одни неприступные скалы.

За полтора месяца пребывания в дикой местности на Огненной Земле таких восхождений и походов у Н. Альбова оказалось немало. Он побывал в тех местах, куда до него никто не попадал. Но ботаник не уставал удивляться чудесам природы. Надо же, Огненная Земля, преддверие Антарктики, а тут, среди сурового климата, холодных ветров и вечной сырости, вдруг встречаются леса, полно вечнозеленых деревьев и кустарников. Особо среди них выделяются родственные магнолиям дримусы и эмботриумы.

Перед самым отъездом с Огненной Земли губернатор закатил для ученых–путешественников необыкновенно роскошный банкет. Была местная знать, офицеры с корабля «1‑е мая». Испанские и французские вина лучших марок, гаванские сигары. Но Н. Альбов благодушно отказался от банкета; ему захотелось напоследок совершить еще одну экскурсию, 25–30-километровый бросок до ближайшего поселка Лапатайи. Сухопутной дороги туда не было, сообщение велось лишь по морю. Поэтому русскому путешественнику пришлось идти прямиком, через «дикий первобытный лес». Один из спутников, прибывший вместе с ботаником на Огненную Землю из Буэнос — Айреса, снабдил Н. Альбова рекомендательным письмом к владельцу лесопильни в Лапатайе на случай необходимой помощи или для иных надобностей. Он же изобразил русскому ботанику и схематичный набросок местности, куда отправлялся Альбов. По словам бывавшего здесь сотрудника столичного музея, ходу до поселка не более 5–7 часов, нужно только перевалить седловину между куполообразной вершиной, заметной от Ушуайи, и ты — уже фактически в Лапатайе.

В свою последнюю экскурсию по Огненной Земле Н. Альбов вышел после обеда 26 марта. По его расчетам к ночи он должен был добраться до поселка. Поэтому Николай Михалович не стал обременять себя запасом провианта — взял всего 5–6 галет, кусок вяленого мяса, две плитки шоколада, банку концентрированного молока и немного виски. Разумеется, прихватил еще табак и сигары. Остальную часть его поклажи составляло все необходимое для похода и сбора растений — кавказская бурка, с которой он не расставался тут никогда и которая заменяла ему и плащ, и спальный мешок, пара фотоаппаратов, папка с бумагой и предметы первой необходимости. На ногах красовались высокие сапоги.

Через час с четвертью он достиг реки Лапатайи, перешел ее вброд по колено. Выкурив трубку и пройдя немного от берега, Н. Альбов углубился в густые заросли калафата и какого–то растения из семейства сложноцветных. Чуть заметная от берега тропинка пересекла небольшое сухое болото и уперлась в начавшийся подъем на гору Сьерра Сюзанна. В лесу на склоне этого возвышения она потерялась, и Н. Альбов двинулся вдоль склона, ориентируясь на просвету между деревьями. По левую руку лежали склоны Сьерра Сюзанны, а по правую — снежные вершины другой горы, Мартиал. Пока его поход больше напоминал прогулку, 4–5 км в час, неплохая скорость, учитывая, что он шел один, без проводника, в совершенно незнакомой местности. Подойдя к реке, Н. Альбов задумался, Лапатайю он уже перешел, а если эта река течет с седловины, то где же сам перевал? Может, она сделала петлю? Н. Альбову ничего не оставалось, как продолжать свой путь, рассуждая, какую же реку он уже переходил. Двигаясь так же, справа — река и гора Мартиал, он прошел час, другой. А перевала все не было.