Олег Ивановский - Впервые. Записки ведущего конструктора

С помощью телевидения удалось наблюдать собачек. Медики рассказывали, что было хорошо видно, как они «взвесились» в невесомости, не касаясь лапами пола. Особенное удовольствие доставила всем Белка, которая, находясь в таком состоянии и глядя через отгораживающую ее от Стрелки сетку, вдруг принялась ожесточенно лаять! Мы искренне пожалели, что не установили в кабине микрофон, вот «репортажик» бы получился! Не менее потрясающим было известие: «Зафиксирован прием пищи и Стрелкой и Белкой!»

Безотказно работали радиолинии, телеметрическая аппаратура, программно-временные устройства, системы ориентации и управления, тормозная двигательная установка, средства автоматики, парашютные системы. Ученые (в их числе и Лидия Васильевна Курносова) получили новые сведения о космических лучах. Новую информацию дали приборы для исследования ультрафиолетового и рентгеновского излучения Солнца.

Утром следующего дня нас ждали вертолеты. До этого мне летать на них не приходилось. Садиться на эту бескрылую «стрекозу» с весьма несолидным винтом наверху было, признаться, страшновато. Но вспомнились кадры из кинофильмов: герои-вертолетчики снимают рыбаков со льдины, людей с крыши во время наводнения… А ведь мы не на льдине в океане.

Сели. Взлетели. Не хочу сказать, что рот раскрылся от неожиданности. Он раскрылся, но не от неожиданности, а от страшного шума. Пожалуй, шум — это мягко сказано. Адский грохот. Такой, что до боли давит уши, такой, что можешь кричать на ухо рядом сидящему и он ничего не услышит. Попытки обмена впечатлениями нас вначале забавляли, но через час стали мукой. Понял я, что люди, летающие на вертолетах, действительно герои. Пусть на меня не обижаются конструкторы-вертолетчики: мы летели на вертолете, не оборудованном для пассажирских перевозок. Счастье еще, что лететь предстояло сравнительно недолго — часа полтора.

И вот в круглом окошке кабины мелькнул распластанный на земле парашют, а несколько в стороне от него — черный шар и фигурки людей. Как только вертолеты приземлились, все выскочили и наперегонки бросились к шару. Словно дети, забыв о возрасте, мы прыгали вокруг него, похлопывали его ладонями. Ведь он был в космосе, метеором пронесся в атмосфере и вот — вернулся на Землю!

Арвид Владимирович, снисходительно посматривая на нас, только качал взлохмаченной седой головой. Здесь он чувствовал себя старожилом — вторые сутки, как-никак, он был тут. Арвид Владимирович Палло… В 1936 году он пришел работать техником-конструктором в РНИИ — Реактивный научно-исследовательский институт. В отделе РНИИ, которым руководил Сергей Павлович (одновременно он был заместителем начальника института), Арвид Владимирович участвовал в разработке и испытаниях ракетопланера. Позже, в 1941-м, он принимал участие в отработке жидкостных реактивных двигателей для самолетов, а с 1958 года работал в нашем ОКБ. И вот теперь он первым встретил первый вернувшийся из космоса корабль!

Наконец эмоции поутихли. Началось детальное обследование. «Стрелял» кинокамерой прилетевший с нами Миша Бесчетнов — оператор Центрнаучфильма. Спускаемый аппарат и капсула с «двухкомнатной квартирой» для Стрелки и Белки были совершенно целы. В полном порядке оказались и парашюты. Большой интерес вызвало состояние теплозащитного покрытия. Ведь только благодаря ему спускаемый аппарат остался цел. Но поверхность его была обуглена и ободрана так, словно ее скребли десятками прочнейших скребков.

Все осмотрев и подготовив к перевозке, мы возвратились в Орск. Арвид Владимирович полетел с нами. Опять полтора часа полета. Вертолеты заходят на посадку.

На аэродроме мы с радостью увидели громадный Ан-12 — тогда еще новинку авиационной техники. На нем прибыло с завода все необходимое для перевозки спускаемого аппарата. Но чтобы доставить его сюда, на аэродром, не хватало двух «мелочей» — автомашины нужных размеров и грузоподъемности и подъемного крана. Все это удалось выпросить в Орске на одном из заводов. Быстро договорились, что вся наша «спецколонна» завтра утром будет готова к шестисоткилометровому степному путешествию — 300 километров туда, 300 обратно.

Неплохо было бы найти и проводника. Без него достижение цели путешествия по целинным оренбургским степям казалось нам весьма проблематичным. С воздуха-то летчики быстро находили нужное место, а вот в степи, на автомашинах, не дай бог еще без дорог, без ориентиров… Но проводника найти не удалось. Единственная надежда была на карты, которыми нас снабдили друзья-летчики. Но и эта надежда, вначале прибавившая нам оптимизма, рассеялась, как только кто-то из местных сказал, что даже самые современные карты не поспевают за ростом целинного края. Возникают новые совхозы, поселки, которые на картах, естественно, еще могут и не значиться, исчезают старые хуторки, старые дороги перепахиваются, появляются новые… Карту мы с собой все же взяли.