Олег Ивановский - Впервые. Записки ведущего конструктора

Магнитофоны наготове стоят рядом с приемниками. Сидим с наушниками в тесном фургоне. Стрелка часов медленно движется по циферблату. Чувствую, как опять начинает колотиться сердце, как кровь стучит в висках. До боли прижимаю наушник, но, кроме шороха и шумов, ничего.

Вячеслав Иванович, наклонившись, почти лег грудью на стол около радиоприемника. Все следят за ним. Его аппаратура — самая чувствительная. Вдруг он пригибается еще ниже, чуть трогает ручку настройки, чуть поднимает голову, опускает опять — нет, показалось… Еще несколько длинных секунд, а может, минут, и вот Вячеслав Иванович поправляет наушники и произносит робко, неуверенно:

— Вроде есть…

Еще несколько мгновений, и…

— Есть!! Есть!!! Включить магнитофоны!

Сброшены наушники. Из них слышно уже и так. Все увереннее и увереннее звучит лучшая из мелодий: бип-бип-бип-бип!

— Летит! Летит!

Промчался вокруг Земли за 95 минут! Вот голос его — звонкий, дерзкий!

Радостный, торжественный доклад по телефону председателю государственной комиссии о приеме сигналов из космоса. Первый искусственный спутник Земли — есть!

Так это было.

Может, кто-нибудь тогда и сознавал значение свершаемого, но мне кажется, большинство не думало, что сделано великое дело, и совсем не предполагало, какой резонанс во всем мире вызовет запуск нашего пээсика. Да и некоторые мои знакомые, безусловно способные философски осмысливать происходящее, не раз признавались потом, что, узнав о спутнике, совсем не отметили в сознании начала новой эры. Когда по дороге домой, в актюбинском аэропорту, мы увидели свежие газеты с сообщением о запуске спутника и первыми откликами на него, то были поражены: да неужели это наш ПС, наш «простейший», так перебудоражил мир!

Меня, и, конечно, не меня одного, охватило странное, прежде не испытанное чувство любопытства и смущения. Ну, читали мы сенсационные сообщения и раньше, но они касались чего-то и кого-то другого. А сейчас вот прямо так, открыто и официально, писали о нашей работе. Газеты объявляли вес спутника — 83,6 килограмма. Вспомнилось: установив на весы подставку и уравновесив ее, рабочие осторожно опустили на нее ПС, и девушка-лаборантка записала в графе «Вес» — 83,6. Тогда это была простая технологическая операция. Как же рассматривать ее теперь?

Вскоре после взлета нашего ПС стало известно, что его орбита, как и рассчитывалось, оказалась эллиптической, с апогеем около 900 километров и перигеем 220 километров. Период обращения вокруг Земли — 1 час 36 минут. Инженеры сопоставляли полученные результаты с расчетными. Все было так, как и должно было быть.

6 октября в парижской газете «Журналь дю диманш» было опубликовано высказывание известного французского физика Фредерика Жолио-Кюри: «Это выдающаяся, великая победа человека, которая является поворотным пунктом в истории цивилизации. Человек больше не прикован к своей планете».

5 октября доктор Джозеф Каплан, председатель Американского национального комитета по проведению Международного геофизического года, сказал о советских людях: «Я поражен тем, что им удалось сделать за такой короткий срок, какой они имели в своем распоряжении. Мне кажется, что это замечательное достижение. Они сделали это, и сделали первыми». Относительно 83,6 кг он заметил: «Это нечто фантастическое, и, если они могли запустить такой спутник, они смогут запустить и более тяжелые спутники».

«Ночь 4 октября 1957 года, — подчеркивало агентство Юнайтед Пресс, — имеет историческое значение для всего западного мира. Любые томительные сомнения, скептицизм или умаление научных достижений России внезапно рассеялись. Советские ученые заявили, что они могут сделать и сделали то, что величайшие гении западного мира все еще не могут сделать — запустить искусственный спутник Земли в межпланетное пространство».

«Мы были бы в самом деле очень глупыми, — подхватывала вашингтонская газета „Ивнинг стар“, — более того, мы проявили бы полную слепоту, если бы не видели в этом русском достижении особенно убедительное подтверждение прошлых сообщений Москвы об успехах Советского Союза в создании межконтинентального снаряда».

Мы читали газеты. Задумывались. Так вот что может сделать техника, созданная нашими руками! Как-то по-другому стала восприниматься собственная работа, появилось чувство какой-то новой ответственности. Раньше мы такого не испытывали. Вот какими оказались итоги политические и итоги психологические. А технические?