Олег Ивановский - Впервые. Записки ведущего конструктора

Силуэт ракеты на фоне звездного неба был необычен. Неужели дожили? Неужели? Ракета, медленно двигаясь, уходила в предрассветные сумерки.

Через час она замирает в стартовом устройстве. Почти тут же начинаются предстартовые испытания всех ее систем и приборов. Мы на самом верху, около носа ракеты, и поэтому первые встречаем солнце. Становится ясно, что оно хоть и октябрьское, но жаркое. Температура внутри спутника начинает подниматься. Это недопустимо! Покрываем его куском белой ткани — помогает мало. Просим подать сюда, наверх, шланг для обдува. Выходящая под давлением струя воздуха постепенно снижает температуру до нормальной. Испытатели-ракетчики, работающие на «нижних этажах», заканчивают свои дела.

Незаметно подкрался вечер. Похолодало. Стартовая команда готовится к заправке ракеты. Железнодорожные составы на двух параллельных путях уже ждут. Цистерны топлива переливаются внутрь ракеты. Энергия, заключенная в нем, волей человека должна швырнуть спутник, вопреки силам земного притяжения, в космическую высь!

Нет, не думалось тогда о величии происходящего: каждый делал свое дело, переживая и огорчения и радости.

Окончена заправка. Фермы обслуживания, будто две гигантские руки, раскрывают объятия, готовясь выпустить во Вселенную свое детище.

До старта — полчаса. Площадка около ракеты пустеет. Только Сергей Павлович, его заместитель по испытаниям Леонид Александрович Воскресенский да еще несколько человек остаются. Стараясь, очевидно, скрыть волнение, Сергей Павлович проходит несколько шагов, останавливается, смотрит на ракету… Какие мысли сейчас в его голове? Какие чувства владеют им?

1957 год. Октябрь. Четвертое. Ночь. На стартовой площадке рядом с ракетой, готовой к гигантскому скачку в пространство, в историю, появился горнист. Резкие звуки горна вторгаются в темень, прорываясь сквозь шум стартовых механизмов.

Торжественность той минуты навсегда останется в памяти. Это были незабываемые, неповторимые мгновения. Жаль, что фамилия горниста осталась неизвестной. Она, наверное, стала бы легендарной. Ведь его сигнал возвестил начало новой эры — эры космической.

Пора уезжать на наблюдательный пункт. Через заднее стекло машины смотрю на бело-серебристую свечу-ракету, искрящуюся под светом прожекторов. Последние минуты она здесь, с людьми, на Земле.

Вот и НП. Он в нескольких километрах от старта. Стрелка часов приближается к тому моменту, когда… Волнение мешает дыханию.

Двадцать два часа двадцать семь минут. Минутная готовность! Оторвалось от ракеты и пропало облачко парящего кислорода. Сейчас, вот-вот, сейчас! Сердце, кажется, вырвется из груди. Почему так долго? Какие же долгие, тягучие секунды! Смотрю, не отрывая глаз, боюсь моргнуть.

Наконец — отблеск пламени и гул, низкий раскатистый гул. Ракету обволакивают клубы дыма. Они поднимаются все выше и выше. Кажется, они скроют ее всю. Но вот величественно, неторопливо, уверенно белое стройное тело ракеты сдвинулось с места, поднялось, пошло…

И всплеск, ярчайший всплеск света! Пламя вырывается из стен стартового устройства и рвет темень ночи. Светло кругом. Только тени — резкие, черные, ползущие тени от людей и машин. Раскатистый грохот двигателей. Ночи уже нет — все окрест залито ярчайшим светом. Ракета идет! Все быстрее и быстрее! Все выше и выше! Вот плавный поворот на траекторию. Пламя, кажется, бьет прямо в глаза, но расстояние смягчает отсвет, да и гул становится глуше. Ночь возвращается. Контуры ракеты уже не видны. Лишь созвездие двигателей-огоньков, с каждым мгновением тускнеющих. Наконец только звездочка. И вот ее уже не распознать среди множества настоящих звезд.

Минута тишины и… крик. Кричат все. Что кричат — не разберешь. Машут руками, обнимаются, целуются, кто-то тычется небритым, колючим подбородком в щеку, кто-то хлопает по плечу. Налетает, чуть не сбивая с ног, Михаил Степанович. Счастливые, безмерно счастливые лица. Пошла!!!

Через несколько минут операторы телеметрических станций сообщают: спутник отделился от ракеты, необходимая скорость набрана! Вот она, впервые первая космическая! Первая космическая, вычисленная Исааком Ньютоном во второй половине XVII столетия и достигнутая лишь во второй половине XX, вот сейчас, в эту ночь 4 октября 1957 года…

Все это настолько необычно, что до тех пор, пока спутник не облетит хоть один раз Землю, не верится в свершенное. Проходит час. Нетерпеливые потянулись к фургону приемной станции. На ней командиром знакомый инженер смежного НИИ. Лет десять до этого звали мы его просто Слава или Славик. Теперь Вячеслав Иванович — разработчик того самого передатчика, сигналов которого мы все ждали с таким нетерпением. Рядом с ним руководитель НИИ, давний соратник нашего Главного.