Э. Сирота - Мифология. Для тех, кто хочет все успеть

«Хотя всякая добродетель нас к себе влечет, однако всего более это делают справедливость и щедрость»

Была определена древнейшая триада божеств: Юпитер (вытеснивший первоначального создателя мира, Януса) – воплощение религиозности и жречества, Марс – военная ипостась, Квирин – хозяйственная ипостась.

Янус и Веста охраняли двери и семейный очаг, лары оберегали поле и дом, Палес – пастбища, Сатурн – посевы, Церера – рост хлебных злаков, Помона – древесные плоды, а Конс и Опа – урожай.

«Власть над собой – самая высшая власть, порабощенность своими страстями – самое страшное рабство»

Кроме того, согласно выводам ученых, римляне считали, что люди как род ведут свое происхождение от священных деревьев, дубов, и потому каждому божеству-нумина были посвящены рощи, где справлялись обряды и приносились жертвы, да и сами деревья играли очень большую роль в жизни государства. К примеру, дубу на Капитолийском холме приносились жертвы, а увядание любой смоковницы, дерева, под которым, по легенде, волчица выкормила будущих основателей Рима, Ромула и Рема, воспринималось как крайне грозный и неблагоприятный признак.

Поскольку был весьма развит культ животных, то огромное значение приобретала интерпретация их поведения и исследование приносимых жертв, а проще говоря, гадания, так распространенные в Древнем Риме.

В чем же все-таки заключается своеобразие римской мифологии по сравнению с другими мифологическими традициями?

«Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу»

Если вдуматься, то станет очевидно: большинство древнейших мифов о богах не сохранились, они постепенно, но неуклонно были вытеснены мифами о героях.

Само устройство римского общества, в котором отдельные общины стремились к объединению в крупные городские конгломераты, в котором политика играла с каждым веком все большую роль, а государство становилось посредником между гражданином и богами, – в этом и есть самобытность Древнего Рима.

«Кто пустым делам придает важность, тот в важных делах окажется пустым человеком»

Мифы, рассказывающие о героях, есть отображение глубокого взаимного проникновения истории и мифа в сознании римлян. Жизнь человека наполнена божественным присутствием, каждый ее миг человек ответственен за свои поступки. И если они совершаются на благо общины, то и боги тобой довольны.

Таковы мифы о сабинянках, Нуме Помпилии, Лукреции, Сцеволе, Кориолане и многих других.

Безусловно, нельзя отрицать, что римская культура постоянно впитывала в себя культуру окружавших ее народов. Да, римляне переименовали и приняли почти весь греческий пантеон, сделали множество заимствований у этрусков и других народов, но тому была очень простая причина. Рим был государством военным, за счет завоеваний постоянно расширявшим свои территории и ассимилировавшим культуру завоеванных народов.

Римский героический миф объяснял прошлое, оправдывал настоящее и направлял будущее. Несмотря на некоторую изначальную примитивность, он делал жизнь человека наполненной смыслом: служение отечеству.

Ряд римских божеств олицетворяли нравственные и духовные понятия, а также человеческие отношения:

• Fortuna (Судьба)

• Fides (Верность)

• Concordia (Согласие)

• Honos и Virtus (Честь и Храбрость)

• Spes (Надежда)

• Pudicitia (Стыдливость)

• Salus (Спасение)

• Pietas (Родственная любовь)

• Libertas (Свобода)

• Dementia (Кротость)

• Pax (Мир)

Римская религия, открытая и постоянно изменявшаяся под влиянием извне, просто не могла разработать единой концепции о конце света.

Как любое военное государство, Рим был обречен на постепенное угасание и разрушение или на непременное преобразование. Римская мифология, пройдя различные стадии развития – от принятия греческого пантеона до образования культа императора, в конце концов стала… некоей основой для победы христианства как религии.

В 509 г. до н. э. этрусский царь Ларс Порсенна объявил Риму войну. Огромное войско вторглось на территорию страны и все ближе подступало к столице. Еще немного – и Рим был бы взят штурмом.

Тогда один из молодых римских патрициев, Гай Муций Корд, решил проникнуть в лагерь этрусков и убить их царя. Гай знал этрусский язык и, переодевшись в одежду врагов, легко проник в лагерь, но никак не мог понять, кто же из сидящих у главного шатра и есть царь Порсенна. Спросить же он не мог, опасаясь выдать себя.