Андрей Мендюков - Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков

Царствование последнего русского императора Николая II оказалось для Русской Православной Церкви знаковым. Именно в этот период окончательно сложились предпосылки для трансформации церковных и церковно-общественных институтов в некую новую структуру, отличную от синодальной, которая до поры до времени успешно функционировала в рамках жестко заданных еще Петром Великим государственно-церковных отношений. Огосударствленная церковь, поставленная под полный контроль бюрократии, превратилась из института, призванного служить обществу, в одно из министерств с четко очерченным кругом задач и полномочий.

Оживление общественной жизни в стране и революция 1905–1907 гг. послужили сигналом для выступления либеральной части духовенства, потребовавшей созыва Всероссийского поместного собора, который рассмотрел бы основные животрепещущие проблемы церкви и поспособствовал их скорейшему разрешению. Священники-вольнодумцы объединились в Союз церковного обновления и представили свою программу – «К церковному собору». Она включала в себя несколько записок 32-х петербургских священников, составлявших ядро обновленческого Союза. Она была поддержана премьером С.Ю. Витте, но встречена в штыки обер-прокурором Св. Синода К.П. Победоносцевым, который написал контрзаписку, где отстаивал необходимость сохранения существующего статус-кво церкви и признавал нежелательность и даже вредность каких-либо решительных перемен в этом плане. Обер-прокурор обратился за поддержкой к епископам, но те практически единодушно отказали ему в этом. Предложения сторонников реформ так и не были приняты, хотя Николай II, напуганный размахом революции, согласился на созыв Поместного собора в самом ближайшем времени. Многие надеялись, что это произойдет в 1913 году – к 300-летию дома Романовых. Однако этим мечтаниям не суждено было сбыться. Поместный собор был проведен лишь после февральской революции 1917 года, положившей конец монархическому строю.

Яростной критике ревнителей обновления подверглась консисторская система управления, которая в своих общих чертах сложилась в царствование Николая I. Ее основными элементами были Епархиальное Начальство (епископ и члены духовной консистории), сеть благочинных и местные причты. Периодически созывались общеепархиальные и благочиннические съезды, которые рассматривали многие важные вопросы жизни епархии.

Епископ, полновластный глава епархии, назначался и смещался со своего поста указом Св. Синода. У архиерея имелся собственный штат помощников, выполнявших канцелярские и административно-хозяйственные дела. Например, штат Самарского архиерейского дома состоял из эконома, казначея, нескольких послушников и монашествующих. Иногда, для более эффективного управления или ведения миссионерской работы, в помощь епископу назначался викарий. Так, в 1912 г. архимандрит Алатырского Свято-Троицкого монастыря Назарий был назначен Синодом викарным епископом Алатырским на вновь учреждённую кафедру в Симбирской епархии. Консистория, состоявшая из канцелярии и духовного присутствия, являлась высшим административным, судебным и распорядительным органом епархии. Она осуществляла контроль над всем ходом епархиальной жизни. Хотя ее члены формально подчинялись епископу, назначались они Синодом. При своем несогласии с решением консистории по тому или иному вопросу архиерей был вправе отменить его, а также мог удалить члена присутствия от участия в заседаниях и даже назначить временных членов присутствия. Нельзя не согласиться, поэтому, с теми исследователями, которые полагают, что подобная двойственность исключала возможность юридически правильной деятельности епархиальной власти.

В целом, функция консистории состояла в том, чтобы разгрузить канцелярию епископа от основной массы бумаг, и освободить его самого от формальной бюрократической рутины. По выражению одного автора, «консистория – это фабрика бумаг». Текущей документацией занималась консисторская канцелярия, руководимая секретарём, который координировал работу нескольких отделов («столов») и следил за исполнением закона в деятельности консистории и её отношениях с архиереем. Ни одна бумага не имела хода без ведома секретаря, который в своей работе был вполне самостоятелен. Более того, он представлял обер-прокурору Синода рапорты о деятельности консистории, а также секретные донесения обо всех значимых событиях епархиальной жизни.