Андрей Дударев - Посттоталитарная теология. Современный кризис христианства и его преодоление

В ходе нашего небольшого экскурса мы рассмотрели основные, по нашему мнению, богословские ходы, сделанные в православной экклезиологии XX–XXI веков. Конечно, были и другие авторы, и другие работы, но, на наш взгляд, ключевые мысли мы изложили. Можно сказать, что в современном русском православии есть тренд на критическое отношение к канонам, есть тренд на избавление от травмы расколотости в разных видах и как желание уйти от компромиссов, и как желание уйти от разделенности. Есть тренд на новое иночество в разных вариантах, когда то здесь, то там возникают очаги духовного общения, и эти очаги возникают уже не как «самочинные сборища», а как вполне законные, богословски обоснованные внутрицерковные образования. Есть тренд на то, что вера чувствует свою устойчивость без институций, когда люди не нуждаются в такой опоре на иерархию, как раньше, а уже могут жить по вере в свободе как в индивидуальном плане, так и объединяясь в какие-то сообщества. В иерархии, как правило, нуждаются недостаточно наученные люди (поэтому иерархия, может быть, подсознательно заинтересована в массе своей в том, чтобы народ оставался не научен, тогда им проще манипулировать). Но когда люди научены, влияние иерархии неизбежно ослабляется, т. к. на первый план выходят большие духовные дары, связанные с учительством, пророчеством, творчеством… Наверное, можно сказать, что есть тренд на экспансию «Тео-» (Божественное) в разные сферы жизни. Можно говорить о появлении в хорошем смы-сле теокультуры, теополитики, теообразования, теопсихологии и т. д. При обилии всего негативного, связанного с неприглядной церковной действительностью, люди в условиях открытости не боятся религии как таковой. Теокультура – это не культура с православной формой, а когда в произведениях культуры присутствует духовное начало (например, отец Александр Мень считал, что в каждом хорошем произведении присутствует Божественное), теополитика – это когда политика осмысливается как область Божьего действия, а не попытка политически отстаивать интересы клерикальной корпорации, раньше такого осмысления не было потому, что часто считалось, что церковь должна быть вне политики. Также и в других областях жизни, когда люди пытаются совместить ту или иную деятельность с самоощущением самих себя как верующих…

После предложенной концептуализации, наверное, можно сказать, что православная экклезиологическая мысль в XX–XXI веках проделала определенный путь. Что это за путь? Можно ли сказать, что это был и есть трудный путь к свободе? Будем надеяться, что да. Важно, что этот путь не закончен. Он продолжается.

Сентябрь 2019 года.

Публикация в СМИ: www.ahilla.ru

Еще раз о расцерковлении и общинах…

Зачем нужна община? Только ли для того, чтобы любить?

Тема расцерковления и возможного его преодоления не оставляет православный рунет. Это означает, что за этой темой скрывается живой нерв… Недавно в Блоге портала predanie.ru вышло две статьи на эту тему. В первой Александр Королев говорит, что одна из главных причин расцерковления заключается в том, что «не происходит полного воцерковления», которое, по мнению автора, члена ПСМБ, возможно только в общинах. Александру Королеву возражает Дмитрий Матвеев, который говорит, что община может быть только формой организации людей, а вопрос о том, в какой форме лучше воплощается любовь, не имеет объективного ответа. При этом Дмитрий говорит о том, что «общение – более первичная ценность, чем община: второе нужно ради первого, и первое не свести ко второму».

Оба автора весьма убедительны и с обоими хочется согласиться. Но при этом не покидает ощущение некоторой недосказанности…

Действительно, у расцерковления может быть много причин, начиная от несбывшихся ожиданий воцерковляемого и заканчивая совершенно иррациональным самоизгнанием из рая… Искать причины расцерковления все равно, что пытаться понять, где больной подхватил вирус гриппа…

Может быть, имеет смысл в дискуссию об общинах и расцерковлении ввести дополнительные смысловые структуры?

Я не думаю, что перспективно говорить на темы, поднятые авторами статей, только в категориях расцерковления и любви. Как, например, сравнить любовь в семье Петровых и в семье Ивановых? Разве только, словно по Льву Толстому, сказавшему, что все счастливые семьи счастливы одинаково, а все несчастливые несчастливы по-своему, начать искать грехи?..

Не лучше ли говорить о церковной норме? Скажем, в семье, если норма – единобрачие, то семья «один муж, две жены» – это то, что за гранью нормы, хотя любовь может быть и там. Также и с общинами. Община – естественная форма актуализации общения и жизни членов церковного собрания. При этом, что важно, смысл существования церковного собрания общением не исчерпывается. Семья – это не только любовь и общение, это еще и совместная экономическая деятельность, воспитание детей, содержание общего дома и т. д. Также и церковное собрание – это в пределе полнота духовных даров (любовь – только один из них). К задачам церковного собрания относятся: миссия, катехизация и научение жизни по вере, организация духовного образования, совершение Евхаристии и других богослужений, помощь нуждающимся, создание среды общения, детская работа и т. д. Можем ли мы назвать такие церковные собрания, где все это есть и причем надлежащего качества? Едва ли. Скорее, есть некоторые церковные группы, которые движутся к полноте церковной жизни…