епископ Арсений Уральский - Книга об Антихристе и о прочих действах иже при нем быти хотящих

Отсюдуубо явственно показуется, яко не потопи Бог внезапу тогда водою вселенную: но прежде даже не бысть потоп о том предвозвести ковчегом и Ноем, и дождем четыредесятодневным. Такожде егда приближится время судьбы божественныя, еже разрушити и опустити града Иерусалима, и попрати всю землю иудейскую, за еже на Христа Бога оных шатание, и беззаконное убиение, и злосердое необращение, и рабов Христовых продерзое гонение и побиение. И егда пришедше в конец беззакония, и возлезше на самую громаду злобы, ею же преидоша меру отец своих, но и тогда Господь Бог, яко имеяй неисчерпаемую милости пучину и человеколюбия бездну, не хотя их погубити, но милосердствуя и приводя их к чувствительному познанию, еже к Нему обратитися, воздвиже некоего от них проповедника, яко пророка, прежде осмию лет расчленения их еже от вой римских. И той пророк вопияше безпрестанно во дни и в нощи, даже до самаго врага наития, проповедуя им хотящую быти погибель: и глаголаше: «горе, горе Иерусалиму: последи же пред убиением своим воскрича, горе и мне» (Барония Лето Господне 65).

Подобно сему и всюду видится, яко егда хощет Бог погубление наводити, предвозвещает прежде, дабы человецы в чувство пришедши спасени были, не хощет бо смерти грешных, но еже обратитися и жити: скор бо на созидание, а косен на разорение. И якоже не погуби Бог просто внезапу вселенныя потопом и Иерусалима разрушением: сице и вселенную паки не зрится, еже бы внезапу казнити кончиною. Не точию бо еже писанием ныне о сем предвозвещает нам, но и чувственно послет пророка Своя Илию и Еноха, за еже проповедати, яко уже при дверех Владычний приход, и прочая, о чем выше во главе 9-й книги сея положися. Не яви Господь дни и часа Своему второму пришествию, ниже знамения положи, обаче скончанию мира священное писание многая полагает знамения, от нихже некая и в книге сей положися. Однако в нечувствии пребывающий, о своем спасении нерадящии, не точию второе Христово пришествие, но ниже скончание поразумеют. Такови бо суть грехолюбцы и о своем спасении небрегущий, мамоне же аки богу работающий: сицевии аще и смерть узрят пред очима, но не возмогут востягнутися, ежебы не повинутися своей страсти. Сие же и ныне множицею бывает, кольми же паче тогда во оное время, егда наипаче, по святому Феофилакту, окаянный тогда человеческий род приидет во ону меру беззакония. Темже и в лепоту о таковых речеся внезапное таковое наитие. Творящим же волю Божию и всегда ожидающим Владычняго того пришествия, и готовых сущих к сретению Его, и сим не точию скончание, но и славное Христово пришествие не зрится быти внезапу. Таковым бо Сам Той Спас рекл, глаголя: «Вам дано есть разумети тайны царствия небеснаго, прочим же в притчах» (Мф., зач. 51; Лк., зач. 35).

Паки же надлежащей емлемся повести. Святии отцы Златоуст с Феофилактом сказуют: «Яко антихристу пришедшу безместными сластьми обложении будут человецы, блудницы будут и беззакония сласти отдадятся: или яко безместныя страсти умножатся в законопреступных. И яко тогда чревообъядения и козлогласования, и достойная в царство лестьца процветут злая, лукавство и всякаго греха жилище. Будут бо тогда человецы во всякой пищи». И паки той же Златоуст сказует: «Аще тогда мир и утвержение, како глаголет Христос: по скорби дней онех? Аще бо пища тогда, како скорбь? Пища нечувственне пребывающим и мир. Сего ради не рече, егда будет мир и утвержение, но егда рекут мир и утвержение, нечувственное сих показует, якоже и при Нои сущих». Зде внимательно видети надлежит, како глаголет, яко будут тогда человецы во всякой пищи. Что же паки сей рече: како глаголет Христос: по скорби дней онех? Аще бо пища тогда, како скорбь? Темже отсюду показуется, яко поистинне скорбь, а не наслаждение. А еже речено, яко тогда пища и сласти, не абие просто пищу и сласти тогда являет, но чрез пищу и сласти разумети подобает тогдашний злый человеческий нрав, и конечное нечувствие. Сице бо сказует паки сам той Златоуст, глаголя: наслаждение тогда нечувственне пребывающим, нечувствие их показуя, и о сем выше речеся.

В самой же вещи не зрится быти тогда пища или наслаждение, и похотныя сласти умножение. Аще тогда в самом действе пища, и похотныя сласти умножение, како святый Ипполит глаголет: «Тогда увянут доброты лиц и образов. Будут видове человеком, яко мертвых, и лепоты женския увядятся, и желание всем человеком и похоть отбегнет». Подобно и Ефрем святый глаголет: «Тогда увянет доброта лица всякия плоти, будут бо яко мертвы зрацы человеком, мерзка же и возненавидена красота женская, увянет всякия плоти похотение, брашну не сущу» И влепоту, внегда бо брашну не сущу, сиречь хлебу не обретающуся, тогда нужда увянути или отбегнути всякому плоти похотению. Убо отсюду яве показует тогда пищи или сластем и брашну не умножение, но конечное оскудение.