Режин Перну - Хильдегарда Бингенская

Но возникло недоразумение: архиепископ Майнца Христиан, которого не было в то время в городе, поскольку он находился в Риме, посылает письмо, подтверждающее интердикт на Бингенский монастырь. Хильдегарда пишет ему ответ (письмо VIII), объясняя, что произошло, и умоляя ознакомиться с обстоятельствами, при которых отлученный, чье погребение породило такие неурядицы, за год до смерти примирился с Церковью. Она проявляет настойчивость и «со слезами молит его о милосердии», призывая в свидетели архиепископа Кельна, и, в конце концов, архиепископ Христиан пишет второе письмо. Лучше узнав, как все было, он склонен теперь проявить сострадание, тем более что невиновность монахинь стала для него очевидной. В конце письма он признается, что не знал хорошенько, как обстояло дело, и просит о «прощении и милости». Так завершается этот неприятный инцидент, который из-за неудачного стечения обстоятельств длился неразумно долго.

Кроме строк, посвященных катарам, в письме духовенству Майнца есть пространные рассуждения о таинстве Евхаристии и священническом служении. Это письмо в действительности богато теми же идеями, которые мы находим в видениях Хильдегарды, но здесь они выражены более доступным образом. Например, столь свойственная ей мысль о душе как «viriditas» тела: «Душа действует через тело, а тело — через душу, и душа есть жизненная сила („viriditas“) тела, и таким образом человек, в котором есть огонь, вода и влажный воздух, благодаря которому он сам вдыхает и выдыхает, являет собой полноту. Как солнце с места, где находится колесо круговорота, который оно совершает, сопровождаемое бурным ветром, распространяет жар своих лучей и порождает все силы, так и разумная душа в теле распространяет влагу своего дыхания в существе, которое знает, поскольку она разумна. Душа и тело, их силы и присущие им свойства, так же как плоть и кровь, суть одно целое, и благодаря этой триаде — телу, душе и разуму — человек являет собой полноту и может действовать».

Чуть раньше, перед этим текстом, она пишет о человеческой красоте, чувство которой было так присуще ее эпохе: «Воистину блажен человек, которого Бог сотворил как бы скинией Своей премудрости благодаря его пяти чувствам; на протяжении всей жизни, благодаря разумному желанию творить добрые дела, стремлению к праведности и смиренным добродетелям, которые никогда не насытятся, он, по благодати Божией, неустанно восходит от нового к новому и таким образом счастливо достигнет славы непреходящей, нетленной и вечной жизни. Ведь Бог творит все новое до последнего дня, стало быть, все, что Он пожелает сотворить Своей силою и безграничной властью после сего дня, известно Ему одному. А блаженные человеки, причастные тому обновлению, благодаря сладчайшим инструментам и созвучиям и хвалам обретут бесконечную, все превосходящую радость пред лицом Божиим».

В том же письме есть прекрасные строки о бедности, вдохновленные, как она сама признается, посланием святого Иакова. «Богатый желает почестей из-за своего богатства; его принимают и почитают, ибо надеются на его помощь в беде и боятся его власти. Бедняка же надлежит принимать из любви Христовой, потому что Он — брат всякому человеку. Не годится обращаться с обоими одинаково, ибо это неблагоразумно. Если предложить богатому и бедному одно место, то богатый откажется из презрения, а бедный устрашится. Но бедного надлежит принимать из любви к Богу, ибо Бог — брат человеку; и хотя Бог попускает богатому владеть богатством и уделять часть его бедным, Ему любезен бедняк, который есть Его образ. Ведь богатый, надмеваясь из-за своего богатства, повелевает людьми и может причинять им вред, обращаясь с ними, словно они не такие же люди, как он сам, и тем хулит имя человека, который сам по себе — образ и подобие Божие».

Это длинное письмо заканчивается молитвой, в которой Хильдегарда обращается, прежде всего, к «Марии, maris Stella (Звезде моря)». Она описывает Сына Божия «благим и мудрым Садовником, Который собирает для блага каждого полезные травы, то есть праведных и совершенных людей, которые подобны полезным растениям, выросшим на доброй почве, ибо они послушали Его и, внимая Его слову, охотно исполняли Его заповеди в духе веры и любви».

После разрешения конфликта Хильдегарда проводит последний год своей жизни в монастыре Айбингена, где ей помогает монах Сигеберт из Жамблу, занявший место Вольмара. К сожалению, он не оставил рассказа о смерти аббатисы. Мы можем прибегнуть лишь к тексту «Жития», составители которого описывают ее кончину по рассказам монахинь, находившихся при Хильдегарде. «Блаженная матушка, — пишут они, — ревностно подвизалась ради Господа в духовной брани и трудах. Исполнившись отвращения к жизни века сего, она всякий день желала разрешиться и быть со Христом. Бог, вняв ее желанию, известил ее о близящейся кончине, какой она прежде желала, предвидя ее в пророческом духе, и за некоторое время она сказала об этом сестрам. Наконец, претерпев страдания в болезни, на восемьдесят втором году жизни, в 15 день октябрьских календ (17 сентября) 1179 года она совершила блаженный переход от земной жизни к небесному Жениху. Ее дочери, радостью и утешением которых она была, горько плача, похоронили возлюбленную матушку, ибо, хоть они нимало не сомневались, что и теперь она сумеет радовать их и помогать им, сердце их было исполнено великой печали, ибо они лишились своей неизменной утешительницы».