Режин Перну - Хильдегарда Бингенская

«Вспомним, — пишет она, — как человек желал обрести глас Духа Живого, утраченный Адамом из-за его непослушания; до грехопадения человек был непорочен и имел голос, подобный тому, что ангелы имеют в силу своей духовной природы (…). Сие подобие гласу ангельскому Адам утратил и настолько позабыл искусство, которым был одарен до греха, что, пробудившись, словно от виденного во сне, он, обманутый хитростью дьявола, сделался невежественным и непостоянным. Восстав на волю Сотворившего его, он по беззаконию своему был погружен во тьму внутреннего неведения. Однако Бог, ради первоначального блаженства сохраняющий души избранных для света Истины, постановил Сам в Себе, что всякий раз, как Он коснется сердца некоторых людей, изливая на них пророческий Дух, Он, вместе с просвещением души, возвратит им нечто от того, чем обладал Адам, прежде чем был наказан за непослушание.

Потому, чтобы человек мог вкусить сладость Божественной хвалы, которой Адам услаждался прежде падения, но позабыл, будучи изгнан (дабы искать ее), пророки, просвещенные тем же Духом, создали не только псалмы и песнопения, певшиеся ради возрастания веры слушающих, но и разного рода музыкальные инструменты, производившие множество звуков, дабы, благодаря как форме и свойствам инструментов, так и смыслу слов, которые повторялись, одухотворенные и наполненные с их помощью, они могли внутренне просвещаться. Вот почему мудрые и ученые люди, подражая святым пророкам, благодаря своему мастерству, тоже нашли некоторые виды инструментов, чтобы петь по благорасположению души. Они преображали то, что пели, искусством и движением своих перстов, уподобившись Адаму, созданному перстом Божиим, то есть Святым Духом, ибо его голос прежде грехопадения был искусен и сладок во всяком созвучии. Если бы он пребывал в состоянии, в каком был сотворен, смертный человек в своей немощи не мог бы выносить силы и звучности его голоса.

Потому, когда лжец сатана услышал, что человек, по вдохновению Божию, поет, подражая сладчайшим песнопениям своей небесной отчизны, и видя, что его ухищрения обращены в ничто, пришел в ужас и стал, терзаясь, искать в безднах своего злого умысла, как бы ему умножить злонамеренность, нечестивые помыслы или суету всякого рода не только в сердце человека, но и в самом сердце Церкви, и повсюду, где возможно, посредством раздоров, соблазнов или неправедных распоряжений воспрепятствовать совершению Божественной хвалы и воспеванию духовных гимнов, уничтожив их благозвучие.

Потому-то, — прибавляет Хильдегарда, — и вам, и всем прелатам надлежит неустанно размышлять об этом и, прежде чем своей властью замыкать уста поющих хвалы Богу в Церкви или запрещать им приступать к таинствам, исследовать причины, по каким вы это делаете, сначала со всем тщанием обсудив их между собой».

Размышления о голосе Адама, который был подобен ангельскому гласу и утрачен вместе с Раем и который человек с трудом восстанавливает с помощью пения и музыки, благодаря боговдохновенным пророкам, — одна из прекраснейших страниц в переписке Хильдегарды. «Душа есть симфония», — говорит она и, верная своему стилю, описывает в том же духе монашескую Литургию Часов — молитвенные хвалы Богу, которые совершаются семь раз в день. По ее мнению, канонические Часы подобны Божественным откровениям библейской эпохи, и она видит связь между этими установленными ритмами дня и моментами творения: «Как тело Иисуса Христа рождено от Духа Святого приснодевством Марии, так и песнь хвалы зачата в Церкви Святым Духом в ладу с небесной гармонией; ведь тело есть воистину одеяние души, имеющей живой голос; потому надлежит, чтобы оно вместе с душой воспевало хвалы Богу голосом, присущим ему. Пророческий Дух повелевает с радостью прославлять Бога на кимвалах и иных музыкальных инструментах, которые создали мудрецы и ученые мужи; ведь все полезные и необходимые человеку искусства являются благодаря веянию Духа, которого Бог вдохнул в тело человека; потому достойно и праведно, чтобы он хвалил Его во всякое время. А так как, слыша некоторые песнопения, человек воздыхает и стенает, вспоминая природу небесных созвучий в своей душе, то и псалмопевец, исследовав и познав природу духа (ибо душа по природе подобна симфонии), увещевает нас воспевать Богу на гуслях и десятиструнной псалтири. (…) Начало дня, когда, еще прежде восхода солнца, занимается заря, именуется Хвалами, и Ты истинной мудростью и любовью Своей тотчас исполняешь его дыханием жизни. Как солнце после восхода начинает простирать блеск своих лучей, так и душа источает огненное дыхание жизни, пламя которой есть разум, являет знание Добра и Зла, и ее, как солнце, узнаешь по сиянию.