Бернард Льюис - Евреи ислама

В Египте XVIII века, как и в других похожих обществах, государственная служба являлась самым надежным путем к экономической самореализации. Благодаря своему положению в таможне, на монетном дворе и в налоговых откупах евреи на османских землях сохранили позиции в международной торговле — обычно как посредники, иногда как доверители. Многие неплохо зарабатывали себе на жизнь; некоторые очень разбогатели и даже выступали в качестве банкиров, предоставляя кредиты иностранным купцам, а также правительственным учреждениям и чиновникам.

Падение Исхака Аль-Йахуди положило конец всему этому в Египте. Через несколько месяцев его пост занял не другой еврей, как происходило раньше, а католик-сириец, и вскоре члены этой общины вытеснили евреев из всей египетской таможенной администрации. Католики-сирийцы, не так давно утвердившиеся в Египте, уже бросали вызов евреям в контроле над прибыльными сферами. Опираясь на поддержку Франции, самой важной тогда европейской державы для Египта, они смогли обеспечить себе эффективную защиту и правовой иммунитет. Евреи же, большинство которых были османскими подданными, поддерживали связь с теряющей влияние Венецией.

Утрата опоры в правительстве привела к быстрому упадку еврейской общины. Французский консул в Александрии сообщил, что потеря таможенного управления «полностью разрушила еврейский народ», а должность третьего драгомана, официального переводчика, участвующего также и в подготовке документов во французском консульстве, до сих пор закрепленная за евреем в знак признания еврейского влияния в администрации, отныне и впредь будет предоставляться христианину.

То, что произошло в Египте, имело место и в других провинциях империи, где христиане при европейской поддержке вытесняли евреев. Английская Левантийская компания, например, запретила евреям не только вступать в нее в качестве членов, но и работать в ней драгоманами в Леванте 48; отношение других западных торговцев и торговых организаций было ненамного благожелательнее. Евреи обычно служили агентами или посредниками османских чиновников; христиане работали на иностранных торговцев и посланников. Упадок евреев и подъем христиан — такая формулировка точно отражает изменения в соотношении сил.

Возможно, важнейшей причиной еврейской апатии была деятельность Шабтая Цви (1626–1676) и ее последствия 49. Лжемессия из Измира возглавил необычайно бурное мессианское движение среди евреев Османской империи. Он пробудил огромные надежды, но закончил свою карьеру унизительным крахом. Турецкие власти поставили его перед выбором: мученическая смерть или обращение в ислам — и «мессия» выбрал обращение, став мелким функционером во дворце султана. Некоторые его страстные последователи усмотрели в этом часть его миссии и добровольно последовали за ним в ислам. Они хранили свои верования и ритуалы в тайне и до сих пор существуют отдельной группой, известной как дёнме — турецкое слово, означающее «отвратившийся» 50, но большинство последователей Шабтая Цви отвернулись от него после его отступничества.

История с Шабтаем Цви оказала разрушительное воздействие на еврейские общины Османской империи. Им осталось двойное наследие: разочарование, граничащее с отчаянием, и беспрецедентное усиление раввинской власти. У евреев не было церкви, но в раввинате они имели своего рода церковную власть, хотя и без компенсирующих преимуществ в виде властной системы и покровительства.

Между тем отношение самих турок становилось все более негативным, а иногда даже враждебным. В период слабости и упадка мусульманское большинство стало подозрительным и не столь терпимым. Появилось много признаков перемен к худшему не только для евреев, но и для всех меньшинств вообще. Нарастал фанатизм, что вело к ужесточению для немусульман, более строгому соблюдению ограничений, налагаемых священным законом на зимми , а также к усилению региональной и социальной сегрегации. Однако открытые преследования и насилие по-прежнему оставались исключением из правила. Нападения на евреев почти всегда были спровоцированы христианами или вызваны соперничеством между общинами зимми , а не враждебным давлением со стороны османского государства или мусульманского большинства. Примером могут служить случаи кровавого навета. Обвинения были редки, но султан Мехмед Завоеватель придавал им настолько важное значение, что издал имперский указ. Из него следовало, что такие дела не должны рассматриваться наместниками и судьями, их необходимо передать на рассмотрение Имперского дивана в Стамбуле, где, по-видимому, высшие должностные лица будут менее подвержены фанатизму, суевериям и местному давлению. Возобновление этих обвинений во время правления Сулеймана Великолепного (1520–1566) побудило к изданию нового фирмана, повторяющего сказанное ранее и подтверждающего то же требование. Аналогичные приказы были изданы несколькими более поздними султанами в XVI и XVII веках 51. Но в XIX веке подобные обвинения стали обычными и представляли серьезную проблему для османских евреев. К этому времени европейское и христианское происхождение обвинений не подлежит сомнению.