Владимир Мезенцев - 100 ответов верующим

Совершенно естественно, что не всякая живопись, мелодия или архитектура помогают закреплению религиозности людей. Не случайно звучащие в церквах мелодии монотонны, тоскливы, они вызывают у человека смутную тревогу, страх, печаль. В церковной живописи преобладают смиренные образы людей, темные, мрачные цвета одежды. В храмах господствует полумрак, угрюмы и мрачны его своды, печальны и суровы лики святых на иконах, безрадостны церковные песнопения. Все это вместе взятое влияет на человека, вошедшего в храм, способствует созданию у него особого настроения, в котором слиты воедино печаль, бессилие и надежда. Такое настроение заглушает голос разума, делает человека более восприимчивым к проповеди священника, к «истинам», которые преподносятся ему во время богослужения.

Конечно, и церковь порою ратует за радость, за счастье. Но религия приемлет радости и счастье, в конечном счете, неземные — те, которые ожидают человека после смерти, в потустороннем царстве. В сущности, это слишком «печальная радость», слишком «несчастное счастье». Что касается истинного веселья и жизнерадостности, то к ним церковь прибегает как к приманке, как к средству привлечения новых верующих в лоно религии.

Были случаи в истории христианства, когда те или иные религиозные направления отказывались от пышности и театральности убранства храмов и богослужений. Это имело место, например, в протестантизме. Протестантские направления пытались упростить религию и религиозные отношения. Они пытались отказаться от использовавшихся католиками форм эмоционального воздействия на чувства людей, от ладана, от икон, от музыкального оформления молитв.

Но на смену прежним формам пришли другие. Протестанты не отказались от эмоционального воздействия на верующих. Они отказались от помпезной обстановки богослужений, сложных ритуалов, заменив их более простыми и вместе с тем, по их убеждению, более эффективными. Внешняя демократичность организации протестантских общин, простота обрядов, строгое оформление молитвенных домов должны, как полагают протестантские богословы, в большей степени служить «братскому объединению» верующих, чувствующих себя частицей церкви, во главе которой стоит сам бог. Религия не может отказаться от эмоционального воздействия на верующих. Ведь она сама, как указывал Ф. Энгельс, есть «непосредственная, т. е. эмоциональная форма отношения людей к господствующим над ними чуждым силам, природным и общественным…»

Находящийся под воздействием эмоциональных приемов человек порою впадает в своего рода гипнотическое состояние. И тогда сила этого воздействия становится еще более действенной. В глазах верующего его фантазии, даже галлюцинации превращаются в реальность. Все это кажется верующему столь явным, будто существует в действительности.

Таким образом, дело не в «божественной силе», которая нисходит на человека в храме, а в эмоциональном воздействии искусства и порою в силе самогипноза, в котором оказывается человек в результате эмоционального воздействия.

Бывает, что верующий человек привыкает к церковной службе, как бы сживается с ней. В этих случаях у него может ослабевать чувство неясного беспокойства и страха. Не только ослабевать — «страх божий» у него не исчезает, он принимает лишь иную окраску, иную направленность. В церковь такой верующий идет для того, чтобы «открыться спасителю», поделиться с ним своими горестями и обидами. Во время церковной службы он до предела возбуждает в себе чувства и дает волю слезам. После этого его охватывает чувство некоторого успокоения, «тихой радости», перемешанное с чувством благоговения перед всевышним. Нетрудно видеть, что и в данном случае мы имеем дело не с небесными, а с земными причинами. Здесь к силе эмоционального воздействия обстановки церковной службы в значительной степени примешивается еще и сила «самоподготовленности» верующего к тому или иному настроению.

Особое чувство «духовного трепета» охватывает в храме далеко не каждого человека. Одно дело, если в православную церковь вошел православный. Но если в той же церкви окажется почитатель Будды или почитатель многобожия, то с ним может и не произойти этого. У атеиста обстановка в храме любого религиозного направления не вызовет чувства трепетного волнения и благоговения. Конечно, торжественные мелодии органа или хоровое пение могут вызвать у него определенные чувства, но это будут вовсе не особые «божественные», а обычные чувства, какие у него появляются, скажем, в концертном зале, когда он слушает органную или симфоническую музыку, не имеющую никакого отношения к религии.