Владимир Мезенцев - 100 ответов верующим

Так и с предчувствиями. И пять, и десять раз «предчувствие» оказывается ложным, но стоит на одиннадцатый раз ему совпасть с неприятным для нас событием — и наша память надолго сохранит в сознании именно этот последний случай-совпадение. Все другие — выветрятся из памяти. Й здесь можно вспомнить многочисленные примеры,

Вот один из них. Автор письма в редакцию журнала «Наука и религия» Ф. Г. Юченков из г. Фрунзе вспоминает: «Это случилось на северо-западном фронте в марте 1944 г., позиции наши были на небольшом клочке земли — островке, среди «моря» воды. Окопов не было. Их нельзя было отрыть, так как на глубине 20-25 см была вода. Фашисты ежедневно в 8 часов утра и в 8 часов вечера обстреливали наши позиции из «скрипача» (так мы называли немецкий миномет). Мы настолько привыкли к такому распорядку немцев, что без двух-трех минут восемь укрывались в наши примитивные укрытия и ждали «скрипа» миномета. Я в течение целой недели укрывался между двумя бугорками снега, наметенного ветром около небольшой елочки. Перед одним из таких налетов, подав команду солдатам: «В укрытие!», побежал, как всегда, к своей ямке. Подбежав, я вдруг остановился и на мгновение задумался. Какой-то внутренний голос мне твердит: «Не ложись здесь», «Укройся в другом месте». Я срываюсь, бегу в сторону и плюхаюсь в снег.

Налет закончился, я пошел посмотреть свое укрытие. Подошел и опешил. Мина попала точно в эту ямку. Что же остановило меня перед налетом? Почему я не укрылся тут, как укрывался в течение недели?

Что это, предчувствие или что-то другое?»

Нет, всего лишь совпадение! Редкое совпадение, ничего более. Совершенно ясно, что здесь мы встречаемся как раз с тем, о чем только что говорили: память сохранила и запомнила из многих случаев один, который поразил своим совпадением. Такое совпадение поразило даже человека, который, по его собственным словам, ни в бога, ни в черта никогда не верил и не верит!

Наконец, стоит вспомнить и о таких случаях: увидит суеверный человек ту же черную кошку или, скажем, зайца, перебежавших дорогу, и тут же расстроится: быть беде! Мысль эта не оставляет ни на минуту, он становится рассеянным, не отвечает на вопросы товарищей. Хорошо, если такой человек едет пассажиром. А если он ведет машину? Внимание к дорожным опасностям у него ослабевает, и вот результат-авария. Тут уж, как говорится, пенять надо на самого себя — не будь суеверным.

Таковы разновидности и происхождение предчувствий. Таковы причины, почему они иногда сбываются.

Рекомендуемая литература

Платонов К. К. — П сихология религии. М., 1967.

Почему даже неверующий, попав в церковь, чувствует себя как-то особенно? Не говорит ли это о том, что на него нисходит частичка благодати божьей?

Ответ.В психической деятельности человека можно различить две стороны. Одна из них—мыслительная (интеллектуальная), другая — чувственная (эмоциональная).

В чувствах людей отражается внешний мир, воздействие внешнего мира на них. Чувство печали, горя, радости — это своего рода ответная реакция организма на различные случаи жизни. То или иное настроение у человека можно вызвать преднамеренно, воздействуя на него разными приемами и способами. Стоит, например, чувствительному человеку прослушать трогательную, проникновенную мелодию, как у него на глаза набегают слезы. Бодрая жизнеутверждающая песня меняет настроение приунывшего человека, от уныния не остается следа.

Чувственная и интеллектуальная стороны жизни человека тесно связаны друг с другом. Порою бывает так, что путь к пониманию чего-либо лежит исключительно через чувства.

Обосновать религиозные догматы с точки зрения разума очень трудно. Поэтому главную ставку религия делает на эмоциональное воздействие. Именно через чувства ей удается чаще всего утвердить у человека религиозные взгляды. Используется все: и архитектура, и живопись, и скульптура. Той же цели служит и перезвон колоколов, и музыка, и ладан, и тусклое мерцание свечей, и крестоцелование. Всем этим священнослужители воздействуют на человеческие чувства.

В живописи есть одна интересная особенность: если лицо человека нарисовать как бы смотрящим с картины прямо перед собой, то как бы далеко мы ни отклонились от центра картины в сторону — вниз или вверх, вправо или влево, — нам будет казаться, что изображенный на картине человек все время смотрит на нас. В иконописи умело используют эту особенность. Представьте себе обычного верующего, не знающего этих закономерностей. Как он будет себя чувствовать, заметив, что святой на иконе не сводит с него глаз, куда бы он ни отошел в просторном зале церкви? Разве не станет ему от этого не по себе? Разве не посеет это в нем чувство некоторого страха перед богом?