Барт Эрман - Почему мы страдаем? [Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос]

Сторонники подобного принципа, как я уже отмечал, часто излишне страдают от комплекса навязанной им вины. Допустим, страдание действительно происходит по нашей вине. Но разве это объяснение, столь же популярное в древности, как и сейчас, соответствует нашим реалиям? Мы правда считаем, что страдание всегда (или как правило) посылается Богом в качестве наказания? что дети, погибшие от цунами, наказаны? что Бог заставляет миллионы невинных людей умирать от голода? умирать от рака или СПИДа? становиться жертвами геноцида? Правда ли, что двадцатилетние парни, застрявшие в промёрзших окопах под вражеским огнем, наказываются за свои грехи, или что их приятели, погибшие от противопехотных мин, ещё худшие грешники? Правда ли, что те из нас, у кого всё в порядке, угодили Богу, а те из нас, кто страдает, несут наказание? У кого хватит наглости или отвращения к здравому смыслу, чтобы заявлять такое?

Должны быть какие-то другие объяснения. И в Библии они есть, даже у некоторых пророков, и мы рассмотрим их в следующей главе.

Сколько народу страдает самым различным образом, разве можно это как-то подсчитать? У тридцатилетнего соседа диагностирована неоперабельная опухоль головного мозга. Мать-одиночка с тремя детьми на руках теряет работу, а вместе с ней медицинскую страховку и любую возможность содержать дом и кормить детей. В автокатастрофе погибли пять подростков из местной средней школы. Пожар на другом конце города уничтожил дом престарелых и трех его пожилых обитателей.

По большей части мы просто поднимаем руки и признаем поражение. Мы не можем этого понять и никогда не поймем. Но иногда мы чувствуем, что просто обязаны что-то сделать. Особенно когда страдания причиняются руками людей, когда преступность растет, когда мы читаем об ограблениях, кражах автомобилей, изнасилованиях или убийствах.

Самые ужасные формы насилия над другими людьми происходят на национальной почве (некоторые считают, что их предотвратить проще остальных). Войны мы ещё хоть как-то понимаем: иногда они ведутся по справедливым причинам (союзники против Германии), иногда по сомнительным причинам (Вьетнам), а иногда просто подло (вторжение Ирака в Кувейт). Но вот другие крупномасштабные проявления насилия стоят выше понимания большинства из нас.

Во второй главе я говорил о Холокосте, самом печально известном примере современной истории. Многие люди, которые посетили мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне, или его аналог в Берлине, или непосредственно один из бывших концлагерей, вроде Освенцима, покинули их с мыслью, что такое не должно повториться. Это благородная мысль, и она придаёт нам решимости и силы. Но что мы имеем в виду на самом деле? Мы правда думаем, что сделаем всё возможное, чтобы остановить массовое уничтожение невинных людей по расовому или национальному признаку? Если мы действительно настроены решительно, то как объяснить нашу недавнюю реакцию на события в Руанде и Боснии? Как объяснить нашу нынешнюю реакцию на Дарфур? Мы правда решительно против повторения?

Такие ситуации непросты. Политическая обстановка, как правило, сложна и запутанна, и вряд ли можно подавить национальный террор, просто отправив бомбардировщики, а затем наземные войска для умиротворения региона и приведения в чувство тех сил, которые полны решимости убивать миллионы невинных людей. Ирак тому свидетель.

Из геноцидов, совершенных после Холокоста, самым известным остаётся чистка, организованная красными кхмерами в Камбодже. Но я мало что знал о ней до своего знакомства с одним из выживших, который прошел через ад на земле, прежде чем оказался в Трентоне, штат Нью-Джерси, где мы встретились.

История Камбоджи в конце 1960-х и начале 1970-х годов была далека от идиллии. К концу войны во Вьетнаме американские войска вошли в Камбоджу в рамках своей стратегии по полному уничтожению вьетнамского сопротивления. Там произошло много такого, что мы сейчас стыдливо называем побочным ущербом мирному населению. Американские бомбардировщики B-52 использовали напалм и кассетные бомбы для уничтожения предположительных линий снабжения Северного Вьетнама, но заодно они убили около 750 тыс. камбоджийцев.

После войны, в 1975 году, вспыхнули гражданские беспорядки. В конце концов, поддерживаемое США правительство Лон Нола было свергнуто коммунистами, красными кхмерами, во главе с печально известным Пол Потом. В ходе конфликта погибло еще 150 тыс. камбоджийцев. А потом началась настоящая чистка. Руководствуясь своей коммунистической идеологией, красные кхмеры опустошили города, включая столицу Пномпень, переместив население в сельские районы в специальные рабочие лагеря, где заставили людей работать на партию.