Том Райт - День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Примерно об этом говорят главы 40–55 Книги Исаии. Но в них мы найдем и еще одну наиважнейшую тему. Изгнание кончится, грехи будут прощены, миру дана будет новая жизнь – и все это совершится через Присутствие Бога Израилева и через его спасительное вмешательство. Именно в свете этого представления первые христиане размышляли о смерти Иисуса. В следующей главе мы поговорим об этой теме и о том, как она связана с идеей прощения грехов.

Идея Божественного Присутствия в Библии образует свою собственную историю. Кратко эту историю можно пересказать таким образом. Сотворив этот мир, Творец вначале был рядом с людьми, он «ходил в саду во время прохлады дня» (Быт 3:8). В некоторых текстах, идущих далее, говорится о том, что Бог скрывается от человечества, однако в судьбоносной вводной сцене именно люди пытаются – и безуспешно – скрыться от него. После этого Бог как бы задумчиво наблюдает, как живут люди, скорбя об их порочности; он затопляет мир водами потопа и спасает одно семейство, чтобы начать все заново, и в конечном итоге останавливает горделивый проект по строительству Вавилонской башни. Затем, в Бытии 12, Бог призывает Авраама и многократно является ему. Авраам сооружает алтари и поклоняется около них Богу. Тут уже есть указание – оно звучит время от времени, но достаточно сильно – на желанное и пугающее Присутствие Бога в земле Обетованной, которое напоминает человеку о его забытом призвании.

Тема развивается дальше. Иаков, убежавший из дома в изгнание, видит лестницу между небом и землей, наверху которой стоит Бог; Иаков называет это место Вефиль, «дом Божий», позже тут появляется святилище. Но Бог, призвавший Авраама, являет себя иным путем в Исходе, когда он открывает свое имя (таинственное «Я есмь Тот, кто Я есмь» Исх 3:13–15 и 6:2), дает закон (Исх 20) и, что важнее всего, несмотря на кошмарный эпизод поклонения золотому тельцу, пребывает со своим народом в скинии в пустыне и ведет его к земле Обетованной. Как мы видели, скиния была задумана как миниатюрный образ «неба-и-земли», малый мир, где Бог встречается со своим народом. Она должна была стать миниатюрным Эдемом. Однако теперь тут действуют строгие правила, потому что прямой контакт бунтующих людей, загрязнивших свои жизни, со святым Богом крайне опасен.

В скинии был один предмет, который приобретает особую важность в Новом Завете, и нам нужно кратко о нем поговорить. Ковчег завета – это особый ящик, содержащий, среди прочего, скрижали того Закона, на котором основывался завет между Богом и Израилем. Как сегодня хозяин дома может положить в несгораемый сейф документы о праве собственности, страховые свидетельства и другие важнейшие бумаги, или как городские власти могут держать хартии городов в официальных хранилищах, так народ Божий хранил те вещи, которые говорили о союзе между Богом и Израилем, а потому и о замысле Бога относительно Израиля.

В первую очередь, Ковчег был местом встречи (Исх 25:17–22): над его крышкой Бог встречается со своим народом. Эта крышка ( kappōreth ; по-гречески hilastērion ), украшенная вырезанными фигурами ангелов с двух концов, в мыслях некоторых первых христиан связывалась с крестом. Желание Бога встречаться со своим народом давало контекст для всей системы жертвоприношений. Добровольные жертвы поклонения, обязательные жертвы очищения (потому что ничто нечистое не могло приближаться к Божественному Присутствию) и в равной мере обязательные жертвы за грехи – все они указывают на эту встречу. Когда Новый Завет говорит о храмовой утвари и жертвоприношениях, все это надо воспринимать в рамках большого повествования о Боге и скинии (или Храме), которое само входит в более масштабную историю Бога, Израиля и мира.

Когда израильтяне наконец вошли в Обетованную землю, покорили ее, заняли ее, Ковчег поместили в святилище в Силоме, пока его не забрали филистимляне (еще одно своеобразное изгнание). Затем Давид получил его назад и захотел построить святилище в своей новой столице, Иерусалиме. Это стало поводом для одного краткого диалога, который занимает особо важное место в Ветхом Завете. Пророк Нафан, отвечая Давиду, который заявил о своем желании построить «дом» Богу, провозгласил: вместо этого Бог сам построит «дом» Давиду. Евреи во времена Иисуса много думали об этом отрывке, и он стал особенно важным для первых христиан, размышлявших о смысле жизни, смерти и воскресения Иисуса: