П Сладкопевцев - Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники

Там все, узнававшие в смиренном иноке прежнего сановника, видевшие его в блеске мирского величия, дивились его смирению и вольному обнищанию. Но на торжище послышались глумление и насмешки, когда услышали неслыханную цену, какую требовал за корзины Иоанн. Долго ходил он по торжищу, терпеливо перенося укоризны и насмешки. Наконец один из бывших рабов Иоанна, узнав в иноке, одетом в убогое платье, своего господина и притворившись, будто не знает его, взял у него корзины и заплатил за них требуемую цену, чтобы только избавить его от унизительного послушания. Еще более послушания, терпения и самоотвержения показал Иоанн в другом случае. Был в лавре инок, у которого умер родной брат. Горько он оплакивал свою потерю. Сочувствуя скорби инока, напрасно старался утешить его Иоанн: инок продолжал тосковать и плакать. Он просил Иоанна сложить какую-нибудь духовную песнь, надеясь пением ее успокоить свою душу. Иоанн отказался, ссылаясь на строгий запрет старца писать. Скорбящий снова и неотступно умолял его, представляя ему, что он сделает доброе дело, облегчит неисцелимую скорбь по брату. Иоанн, наконец, тронулся, проникнутый чувством сострадания и жалости, и из вдохновенного сердца его вылились те умилительные песни, которые и до сих пор поются при погребении усопших: «Кая житейская сладость… Плачу и рыдаю… Человецы, что всуе мятемся…» Старца не было в келье. Растроганным голосом Иоанн сам стал петь свои умилительные стихи. Как раз в это время старец возвращался в келью и был чрезвычайно поражен, услышав там пение. Войдя в келью и увидев, что это Иоанн пел, он сильно на него разгневался, укорял и бранил его и наконец совсем прогнал его от себя. Напрасно Иоанн, стоя на коленях, оправдывался перед старцем, со слезами просил у него прощения – тот был неумолим. Изгнанный из кельи, вспомнил Иоанн изгнание Адама из рая, стал перед кельей и долго плакал, не зная, что делать. Он обратился к отцам наиболее уважаемым и просил их ходатайства перед своим наставником. Долго отцы просили разгневанного старца простить своего ученика и едва склонили его назначить Иоанну епитимию. Но епитимию старец наложил столь тяжкую, что сами отцы стыдились ее. Старец прощал Иоанна и принимал его в свою келью при условии, если тот вычистит все нечистые места лавры. С покорностью Иоанн поспешил исполнить наложенную на него епитимию: взяв в руки лопату и необходимые сосуды, принялся за тяжкий труд. Тронулся старец, увидев глубокую покорность и смирение своего ученика, тотчас же остановил его, нежно обнял, облобызал его голову, плечи, руки и в сердечной радости со слезами восклицал: «О сын мой, сын блаженного послушания! Какого страдальца о Христе породил я! Твое послушание окончилось; ты совершил свой подвиг». С этими словами он взял Иоанна за руку и ввел его в свою келью.

Немного спустя после этого явилась старцу в сонном видении Божия Матерь и повелела разрешить Иоанна от уз молчания, на него наложенных. С радостью объявил старец Иоанну о небесном извещении и сказал ему: «Отныне, сын послушания Христова, отверзи уста свои, возьми десятиструнный псалтирь Давида, взойди на высокий Синай боговидения и откровения тайн божественных и проповедуй божественные догматы, благовествуя Иерусалиму, то есть Святой Церкви.

Меня же прости, молю тебя; по неведению я был для тебя препятствием в излиянии твоих возвышенных мыслей и чувств». С этого времени св. Иоанн свободно и беспрепятственно стал писать; начал, по сказанию его жизнеописателя, свои божественные песнопения, воспел медоточивые песни, которые столь услаждают Церковь и доныне. С благословения своего старца он получил теперь и особую келью.

Патриарх Иерусалимский Иоанн, зная высокие качества ума и сердца св. Иоанна Дамаскина и нареченного брата его св. Космы, вызвал подвижников в Святой город и посвятил Иоанна в пресвитера храма Св. Воскресения, а Косме вверил епископскую кафедру в Маюме [380] Св. Косма Маюмский – творец церковных канонов. Память его 12 октября. . Для благочестивой ревности и деятельности Иоанна открылось теперь более обширное поприще. Ему поручено было возвещение с кафедры слова Божия и назидание верующих; и вот под сводами обширного храма Воскресения раздалось исполненное силы его слово. В беседах своих Иоанн чаще всего говорил о преблагословенной Матери Господа, заступнице рода христианского, с особенным усердием и любовью возвещая Ее славу. «Что сладостнее Матери Божией? – говорит он в третьем Слове на Успение Пресвятой Богородицы. – Она пленила мой ум, овладела языком; об Ней помышляю день и ночь. Она, Матерь Слова, руководит словом моим». Кроме того, патриарх сделал св. Иоанна своим советником и помощником по управлению Иерусалимскою церковью: он любил и глубоко уважал мудрого Иоанна.