Показательно, что друзья Иова всегда говорят о Боге в третьем лице («Он») — для них Бог слишком далек от людей и практически безразличен к их судьбам; Елифаз даже заявляет: «Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности?» (Иов 22:3). Для друзей Иова Бог выступает как своего рода безличная внешняя сила, законам которой надлежит следовать. А для Иова Бог — живая Личность, и Иов всегда ощущал Его присутствие в мире и дорожил своей причастностью к Нему. Чувствуя себя отвергнутым Богом, Иов страдает. Он постоянно взывает к Богу, жаждет встречи с Ним, хочет поведать Ему свою боль. «Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицем Его!» (Иов 13:15–16). «Заступись, поручись Сам за меня пред Собою!» (Иов 17:3). Иов с горечью осознает, что «…Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов 9:32–33).
Друзья один за другим доказывают, что в споре Иова с Богом прав Бог, Который всегда действует по справедливости, но эти речи только возмущают Иова: «Я же не меньше вашего знаю, я ничем вас не хуже… А вы раны мои лечите ложью, все вы — никудышные лекари. Нужна ли Богу ваша неправда, будете ли лгать ради Него? Для Него вы кривите душой, Его защитить хотите?» (Иов 13:2,4,7–8 РБО). У Иова как бы заново открываются глаза — он видит в мире множество примеров незаслуженного страдания. Злодеи, причиняющие людям несчастья, далеко не всегда получают соответствующее возмездие: «Почему живут нечестивцы, и к старости их мощь лишь возрастает?.. Они проводят свою жизнь в благополучии и в преисподнюю нисходят легко… нищих прогоняют с дороги, и прячутся бедные люди земли, словно в степи дикие ослы… Из селений стон умирающих слышен, и раненые о помощи взывают, но Бог их молитв не замечает» (Иов 21:7,13; 24:4–5,12 ДЕСН).
Иов показывает друзьям, что жизнь всего человеческого рода наполнена горестями и страданиями. Все люди рано или поздно придут к неизбежному концу — уничтожению:
«Человек, рожденный женою,
краткодневен и насыщен печалями.
Как цветок, он выходит и опадает;
убегает, как тень, и не останавливается…
Для дерева есть надежда,
что оно, если и будет срублено, снова оживет,
и отрасли от него выходить не перестанут…
А человек умирает и распадается;
отошел, и где он?
Уходят воды из озера,
и река иссякает и высыхает,
Так человек ляжет и не встанет;
до скончания неба он не пробудится
и не воспрянет от сна своего»
(Иов 14:1–2,7,10–12).
Иов не удовлетворяется тем, что жизнь человека продолжается в его потомках — его волнует судьба отдельного человека [660] Ср. слова Иова о грешнике: «[Скажешь]: Бог бережет для детей его несчастье его. — Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал. Пусть его глаза увидят несчастье его, и пусть он сам пьет от гнева Вседержителева» (Иов 21:19–20).
. Во времена Иова еще не было дано откровение о посмертном существовании души и воскресении тела: согласно мировоззрению Иова, каждому человеку уготован один и тот же печальный конец — разложение и небытие [661] «Так Слово Божие подводит человека к необходимости иного воздаяния и иного спасения, нежели то, что ограничено земными пределами». — Мень А., прот. Исагогика. Ветхий Завет.
. Да и сама краткая земная жизнь редко приносит человеку счастье. Горечь Иова настолько велика, что он проклинает день своего появления на свет:
«Для чего не умер я, выходя из утробы,
и не скончался, когда вышел из чрева?..
Теперь бы лежал я и почивал,
спал бы, и мне было бы покойно…
Там беззаконные перестают наводить страх,
и там отдыхают истощившиеся в силах…
Малый и великий там равны,
и раб свободен от господина своего»
(Иов 3:11–19).
Если мир так жесток, то, может быть, смерть и небытие лучше жизни, думал Иов. «Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои суета. Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его?» (Иов 7:16–18).
Но даже когда на него накатили волны отчаяния, Иов не потерял веру в благого Бога: «А я знаю, Искупитель мой жив [662] Евр. Гоэл — «Защитник», «Заступник», «Спаситель»; в Синодальном переводе — «Искупитель».
, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей!» (Иов 19:25–27) [663] Ср. в переводе РБО: «Я же знаю, что жив мой Заступник, Он — Последний — встанет над прахом! Даже когда спадет с меня кожа, лишаясь плоти, я увижу Бога. Я своими глазами Его увижу, не кто-то другой — я сам! Пусть даже остановится мое сердце» (Иов 19:25–27 РБО ).
. Иов выражает надежду, что Бог откроется ему при его жизни, и эти его слова как бы предвосхищают надежду на грядущее воскресение людей. Друзья Иова не могли понять, что Иова не утешат никакие убедительные теории — он стремится увидеть Самого Господа и узнать у Него правду о себе и о мире.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу