Внутренний СССР: Сравнительное Богословие Книга 6

Согласно преданию, вскоре « после нирваны Будды » произошёл первый буддийский «собор»( V век до н. э. ) когда собрались все ученики Будды и трое из них — Ананда, Упали и Махамаудгальяна на память воспроизвели всё, чему их учил Будда — нормы и правила монашеского общежития, «дисциплинарный устав» сангхи ( Виная ), проповеди и поучения Будды ( Сутры ) и его “философское” учение, «сверх-Дхарму» ( Абхидхарма ). Так возник буддийский “канон” — Трипитака (на пали — Типитака ), то есть « Три Корзины » учения ( в Древней Индии писали на пальмовых листьях, которые носили в корзинах ). Первый из известных нам вариантов “канона” — палийская Типитака — долгое время, в соответствии с традицией, передавался устно, и был впервые записан на Ланке около 80 г. до н. э. в связи с угрозой потери учения. И в наши дни некоторые монахи, которых называют « держателями Типитаки » (« типитакадхара »), традиционно заучивают наизусть отдельные части Типитаки или всю её полностью.

Напомним, что в V веке до н. э. в Индии сохранялась монополия брахманов не только на «священство» и духовную власть, но и религиозная привилегия — монополия « воздействия на свою судьбу » (в этой жизни и следующей) посредством культов и развивающихся психотехник, согласно учению брахманов. Последнее закрепляло такую возможность лишь за « дваждырождёнными » ( представителями варн брахманов и кштариев ), а « единождырождённым » отказывалось в участии «судьбоносных» обрядах, что к V веку создало определённую социальную напряжённость ( вызванную в первую очередь, конечно, недовольством кштариев монополией на власть брахманов, а затем уже — неудовлетворённостью остальных сословий и “аборигенов” ).

На этой волне религиозных и социальных реформ ( в первую очередь на северо-востоке Индии ) произошло возвышение оппозиционного буддизма с последующим его географическим распространением. Оппозиционность брахманизму и социальная привлекательность дали толчок совершенствованию и развитию учения брахманов представителями следующих сословий ( прежде всего кштариев ) — в результате чего после нескольких сотен лет дискуссий, конкуренций и споров с некоторыми течениями индуизма, в ходе многовековых практических изысканий буддизм разошёлся с индуизмом, оставив индуизму многое из того, что было теоретически и практически наработано в период их соприкосновения (около 1000 лет). Иными словами, классический индуизм не был бы тем, каким мы его имеем сегодня, если бы не буддизм, сильно повлиявший на его развитие. Но, соперничая с индуизмом, буддизм одновременно распространял за пределы Индии переработанную и практически усовершенствованную основу брахманского мировоззрения — которая была с радостью принята во многих государствах и региональных цивилизациях в виде разновидностей буддистских школ ( видимо основа буддизма легко легла на мировоззрение людей тех регионов ). Таков уж Восток: ему ближе “забота” о своей карме ( о своём индивидуальном будущем ), нежели забота об общем духовном и вещественном наследстве , которое люди Востока оставляют последующим поколениям

[20] .

Одновременно с распространением буддизма происходила динамика развития индуизма, которую мы описали в последней главе пятой книги курса. Религиозная “заслуга” Будды Гаутамы в том, что ему удалось доступно и убедительно выразить учение брахманов, развив его до меры понимания и умонастроения широких слоёв общества: « жизнь есть страдание, от страдания можно освободиться, есть путь освобождения ».

Чей социальный (а не религиозный) “заказ” неосознанно выполнил Будда, а затем развили во всеобщее учение его последователи? — Конечно же это — “заказ” рабовладельцев, которые хотели сохранить свой “элитарный” статус в то время, когда в обществе стали возникать бунтарские настроения ( в первую очередь вызванные сословно-кастовым неравенством ). Царствующая и военная “элита” употребила благонамеренные устремления Гаутамы и его сторонников — также как в своё время употребляли религиозное доверия толпы брахманы. Только времена брахманизма — как оплота откровенно расистской сословно-кастовой социальной системы на северо-востоке Индии — объективно прошли ( а в других регионах Индии остались на долгие столетия ) и пришла пора более “мягкого” и более скрытого рабовладения