Церковь христиан адвентистов седьмого дня - Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12

«Что касается войны, которую сатана якобы ведет с Богом, необходимо отдавать себе отчет, что он ничего не может делать без согласия и изволения Божьего… Более того, хотя мы говорим, что сатана противится Богу и творит нечто идущее вразрез с Божьими делами, мы в то же время утверждаем, что это расхождение и противодействие зависят от разрешения со стороны Бога… Но поскольку Бог содержит его в оковах и цепях уздой власти Своей, дьявол делает лишь то, что ему дозволяется, и тем самым, пусть и нехотя, подчиняется своему Творцу, будучи вынужден, когда это требуется, оказывать Ему услугу» (там же, 1.14.17).

Твердо веря в Божественное предопределение, Кальвин допускал, что Бог использует сатану и бесов, чтобы «тренировать верующих», но отрицал, что злые силы способны их победить. С другой стороны, Бог «отдает во власть сатаны безбожных и неверующих людей, которых Он не желает видеть в Своем небесном стаде» (там же, 1.14, 18).

В 1667 году, примерно через 100 лет после смерти Кальвина, Джон Мильтон, английский поэт, издал большую поэму «Потерянный рай», еще больше расширив ее несколькими годами позже. Эта поэма, представляющая собой смесь библейских данных, фольклора и поэтических фантазий, приписывает грехопадение человека и потерю рая обольщениям сатаны. Мильтон описывает начало борьбы и неутихающую враждебность дьявола с точки зрения «войны». Его ненависть объясняется гордостью и тщеславным желанием поставить себя выше других, равных ему, и уподобиться Богу:

Мильтон лишь отчасти следует библейскому описанию. Его вера в бессмертие сатаны означает, что войне будет положен конец, но сатана будет обречен на вечные муки.

Обнаружение рукописей Мертвого моря (1947 г.) популяризировало гипотезу о том, что интерес иудеев к сатане, отраженный в Ветхом Завете и еще больше в литературе межзаветного периода (апокрифы, псевдоэпиграфы), развился на почве персидского дуализма. Приверженцы зороастризма утверждают, что борьба между добрым Ахура–Мазда и злым Ангро–Майнью лежит в основе иудейского понимания космического противоборства Бога и сатаны. Однако существуют важные различия, а якобы имеющиеся параллели вызывают сомнение (18, 1202; 12, 4:341).

Многие интеллектуалы и либеральные богословы попросту отрицают существование личностного дьявола и злых ангелов. Гуманисты настаивают на том, что «конкурирующие друг с другом версии христианства» разработали представление о сатане на основании древних военных мифов. «Более чем какой–либо другой фактор, борьба с ересями привела к развитию истории об изначальном восстании сатаны… То, что воспринималось как противодействие сатаны Христу в нынешнем веке, было перенесено в далекое прошлое, когда он якобы восстал». «Если бы сатана не существовал, Церкви бы пришлось его придумать» (10, с. 310, 311, 317). С другой стороны, хорошо известный апологет христианства К. С. Льюис доказывал существование реального сатаны. «Эта темная сила была сотворена Богом и была доброй в момент сотворения, но затем встала на путь неправды. Христианство соглашается с дуализмом, согласно которому Вселенная находится в состоянии войны, но не считает, что эта война ведется между независимыми силами. Христиане полагают, что это гражданская война, восстание на небе, и мы живем в той части Вселенной, которая захвачена мятежниками» (20, с. 50, 51).

В целом либеральные новозаветные ученые–богословы оспаривают подлинность некоторых аспектов евангельской истории, особенно высказывания и чудеса Иисуса. Применив литературные каноны высшего критицизма, Иоахим Иеремиас, уважаемый немецкий профессор, вынужден был признать: «Таким образом, даже если применить к историям о чудесах самые строгие стандарты критицизма, очевидное историческое ядро все равно остается» (17, с. 92). В это общепринятое «ядро» входят изгнания бесов, совершаемые Иисусом и Его учениками, или «сражения» с сатаной, как характеризует их Иеремиас. Комментируя реакцию Иисуса на успехи учеников (Лк. 10:18), он отмечает: «Таким образом, логион означает: „Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию" Изгнание сатаны из небесных обителей предполагает состоявшуюся ранее битву на небе, наподобие той, которая описывается в Откр. 12:7–9. Радостный возглас Иисуса, погруженного в видение, связывает изгнание бесов учениками со временем последнего кризиса, когда сатана будет уничтожен. Мы уже достигли этого времени: злые духи беспомощны, сатана гибнет (Лк. 10:18), рай открывается (стих 19), а имена искупленных вписываются в книгу жизни (стих 20).