Барт Эрман - Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир

Есть множество причин сомневаться, что эти отрывки – в том виде, как их цитирует Евсевий, – доказывают, что новозаветные евангелия получили свои названия в конце I или в начале II века.

Для начала любопытно и несколько странно, что Евсевий не дает цитат из Папия, касающихся евангелий от Луки и Иоанна. С чего бы это? Может, Папий не написал о них ничего существенного? Или написал что-то необычное? А то и противоречащее взглядам Евсевия? Кто знает.

Далее. Важно, что ни в одном из фрагментов Папий не цитирует евангелия от Матфея и Марка. Он не приводит учение Иисуса или рассказ о нем с указанием, что это взято у Матфея или Марка. А жаль, ибо в результате у нас нет способа убедиться, что под Евангелием, написанным Марком, он подразумевает наше Евангелие от Марка. Между тем, как мы сейчас увидим, основания для сомнений имеются.

Но сначала подчеркнем, что даже если Папий имел в виду наши евангелия от Матфея и Марка, он едва ли видел в них очень авторитетные источники. Во-первых, он прямым текстом говорит, что письменные рассказы считал менее ценными, чем «живой голос», то есть чем расспросы людей, которые знали спутников апостолов. Во-вторых, у нас есть рассказ Папия о событии, описанном в Евангелии от Матфея. Из версии Папия очевидно, что версию Матфея он не считает евангельской истиной!

Помните, в главе 1 мы упоминали, как Папий описывает смерть Иуды? Согласно Папию, после своего подлого предательства Иуда был жестоко наказан. Его тело раздулось так, что он не мог пройти по улице; его гениталии набухли и стали отвратительными; он лопнул («взорвался»?), в результате чего кишки вывалились наружу, создав зловоние, не рассеявшееся и сто лет спустя. Новозаветное Евангелие от Матфея также описывает смерть Иуды. Но делает это совсем иначе. Согласно Матфею, Иуда повесился (Мф 27:5). Если Папий видел в Евангелии от Матфея свидетельство очевидца, который знал Иисуса и апостолов, почему он не принял его версию смерти Иуды?

Это подводит нас к еще более серьезному и фундаментальному вопросу. Когда Папий говорит о евангелиях, написанных Марком и Матфеем, имеет ли он в виду наши евангелия от Марка и Матфея? На первый взгляд, вопрос странен. Но если вчитаться, известные нам евангелия от Марка и Матфея не подходят под его описание.

Это хорошо видно в случае с Матфеем. О Евангелии от Матфея, известном ему, Папий утверждает следующее: оно состоит из речений Иисуса и написано на иврите. Однако наше Евангелие от Матфея – не столько речения Иисуса, сколько рассказы о нем. И почти все исследователи согласны с тем, что оно не перевод с иврита. 32Конечно, Папий, как и последующие христианские авторы, мог просто ошибиться насчет еврейского оригинала. Но возможен и другой вариант: поздние авторы вычитали о еврейском тексте Матфея у Папия и отнесли его к нашему Евангелию . И напрасно: ведь наше Евангелие от Матфея – это не собрание речений.

Может, хотя бы текст Марка, упомянутый Папием, – это наше Евангелие от Марка? Но и тут не без странностей. Как многие заметили, Папия смущает, что Марк записал проповедь Петра не по порядку. Но почему его не смущает тем же Евангелие от Матфея? Ведь композиция Матфея аналогична марковской (только есть дополнительные материалы)! Также из свидетельств Папия можно сделать вывод, что Евангелие от Марка полностью и без изменений передает услышанное от Петра. Между тем никто не возьмется утверждать, будто Евангелие от Марка, вошедшее в наши Библии, это все, что Петр знал об Иисусе. Его можно прочитать часа за два. Неужели за месяцы (годы?) общения с Иисусом у Петра набралось воспоминаний лишь на два часа рассказа?

Конечно, Папий может ради пущего эффекта преувеличивать. Но все равно, если его «Матфей» – это не наш Матфей, из чего видно, что его «Марк» – это наш Марк? Уж сколько было попыток на протяжении веков доказать, что Евангелие от Марка отражает «точку зрения Петра». Но если читать его без шор, в нем нет ничего, что заставило бы думать: «Да, так Петр все и видел». Напротив, мало того, что Петр выведен глуповатым, нескладным и маловерным (Мк 8:27–32; 9:5–6; 14:27–31); есть целый ряд рассказов, которые либо не имеют отношения к Петру, либо не содержат и намека на его голос. Собственно, таких рассказов большинство.

Однако есть еще одна, даже более убедительная, причина не доверять словам Папия об авторстве евангелий. Дело в том, что ему вообще трудно доверять. Это суждение может показаться резким, но не будем забывать: даже ранние христиане не слишком ценили его труд. А единственная ремарка по поводу него персонально – от образованного христианского писателя, – что умом Папий не блистал.