Дмитрий Гаврилов - Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля

Впрочем, не все князья были ему под стать. Вот свидетельство того же списка летописи о владыке Великого Княжества Литовского и Русского Ольгерде:

«В лето 6849…Тое же зимы умре князь великый Литовскый Гедиманъ, и по немъ седе на великомъ княжении Литовскомъ сынъ его Олгердъ. Не един же бе сынъ у Гедимана, но мнози братиа ему быша, бяху бо сынове великаго князя Гедимана: Наримантъ, нареченный во крещении Глебъ, Олгердъ, Евнустий, Кестутий, Кориядъ, Любортъ, Мойтовитъ, въ всей же братьи своей Олгердъ превзыде властию и саномъ, понеже меду, ни вина, ни пива, ни квасу кислу не пиашеть, велико въздержание имяше, и оттого великумьство преобрете и крепку думу, отъ сего и много промыслъ притяжавъ и таковымъ коварствомъ многи страны и земли повоева и многы городы и княженья поима за себе и удръжа себе власть велику, темъ и множися княжение его». Это, кстати, и дополнительный штрих к уровню понимания русскими людьми того времени опасности бытового пьянства.

Важность меда в повседневной жизни древнерусского государства подчеркивают сохранившиеся правовые документы. Скажем, «Русская Правда» во всех редакциях упоминает о наказаниях за повреждение бортей, например:

«21. А кто <���…> разломает борть или кто посечет древо на меже, то по верви искати татя в себе, а платити 12 гривен.

22. О посечении борти. Аще борть посечет кто, 3 гривны продажи, а за дерево полгривны.

23. Аже пчелы выдерет, 3 гривны же» («Русская правда» сокращенной редакции по Толстовскому IV списку, Памятники права Киевского государства, 1952, с. 199).

12 гривен за поврежденную борть – весьма существенная сумма по тем временам.

Различные редакции древнейшего сохранившегося закона Руси упоминают мед наравне с зерном и т. п., причем таким образом, что невольно подчеркивают его высокое значение. «Русская Правда» в некоторых списках содержит и экономические статьи, скажем, устанавливает также правила снабжения княжьих людей:

«42. А вот установление для вирника: вирнику (следует) взять в неделю 7 ведер солоду, а также барана или полтуши мяса или две ногаты; а в среду резану или сыры; также в пятницу, а хлеба и пшена (взять) сколько могут поесть; а кур (брать) по две в день; поставить 4 коня и кормить их досыта…» и т. д. («Русская правда» краткой редакции по Академическому списку, там же, с. 85).

Иногда в этой и подобных статьях «Правды росьской» видят указание на то, какое количество пива требовалось людям, состоявшим на княжеской службе, для личного пользования. Однако позволим отметить, что варка пива требует времени. К тому же несложно посчитать, сколько пива можно сварить из семи ведер солоду. Даже на небольшой отряд получится немало… Что же им, только и делать, что пить?

Солод использовали прежде всего для приготовления кулаги – кушанья из толокна, заваренного кипяченой водой, а также безалкогольного напитка, похожего на пиво, но пивом не являвшегося. Об этих полузабытых видах пищи сохранились пословицы «кулажка – не бражка, непьяна, ешь вволю» и «русский гостинец – кулага с саламатой». Шел солод и на приготовление кваса. Так что в каких целях вирник и спутники применяли такое количество солода – вопрос неоднозначный.

В любом случае большое значение меда и солода, обозначенное в том числе и в «Русской правде», не вызывает сомнений.

Мед, вино, пиво и квас (в старом смысле слова) и спустя три с половиной столетия остаются главными хмельными напитками Руси [35]. Не стоит забывать также о браге…

Итак, несколько слов о пиве у восточных славян.

Первоначально слово «пиво» относилось не к тому напитку, который мы называем так сегодня, а к тому, что пьют вообще – или к какой-то части напитков, преимущественно безалкогольных. А вот собственно пивом называли «квас» (что вполне понятно), а еще его один вид, довольно сложный в приготовлении, именовали «ол».

«В середине XIII века впервые появляется новый термин для обозначения еще одного алкогольного напитка – «ол», или «олус». Есть также данные, что в XII веке зафиксировано название «олуй», что, по всей видимости, означало то же самое, что и «ол». Судя по скупому описанию источников, под олом понимали напиток, подобный современному пиву, но только приготавливали это пиво-ол не просто из ячменя, а с добавлением хмеля и полыни, то есть трав, зелий. Поэтому иногда ол называли зелием, зельем. Имеются также указания на то, что ол варили (а не гнали, как сикеру или квас), и это еще более подтверждает, что ол был напитком, напоминающим современное пиво, но только сдобренное травами. Его наименование напоминает английский эль, также приготавливаемый из ячменя с травами (например, с добавлением цветов вереска). То, что позднее ол стали отождествлять с корчажным пивом, еще более подтверждает, что олом в XII–XIII вв. называли напиток, подобный пивному в современном понимании этого слова» (Похлебкин, 2005). Тем не менее, как мы видели на примере баллад о Робин Гуде, «ale» (эль) все же отличается от пива. Сейчас это различие проводят по способу брожения, верховому или низовому, но так ли это было восемь веков назад – вопрос дискуссионный.