Дмитрий Гаврилов - Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля

« John Barleycorn » – своеобразный пробный камень для переводчиков Бернса. Баллада была написана поэтом в 1782 г., а в ее основу положена старинная народная песня. Возможно, именно та, что издревле сопровождала процесс приготовления напитка. Зерно – один из самых могущественных магических символов, в Британии мистерии Последнего Снопа справляли в начале августа на Ламмас-Лугнасад.

Мистерия Джона Ячменное Зерно считается одной из основополагающих в языческой мифологии Западной Европы. Она понимается и как воплощение годового круга бытия Природы, и как проявление божественного цикла, и как образ жизненного пути человека [32].

«Джон Ячменное Зерно – физическая ипостась и дух зерна, смерть и воскресение которого позволяет существовать и нам. Жизнь Джона Ячменное Зерно – годовой круг… Он объявлен мертвым и погребен, однако весной он воскресает, растет в течение весны и лета и входит, словно мужчина, в пору зрелости, символом чего является его борода. Однако лето заканчивается, Джон Барлейкорн тоже начинает постепенно стареть и поникать. Тогда его срезают, и он проходит через шаманское расчленение и пытки двумя элементами – водой и огнем. Но в процессе своей второй смерти Джон Ячменное Зерно превращается в священный напиток – эль. Кроме того, будучи перемолото на мельнице, зерно под воздействием воды и огня «трансмутирует» в основу жизни – в хлеб» (Пенник, 2011, с. 377). Тот же автор, чье мнение хотя и небесспорное, можно считать достаточно компетентным, далее указывает:

«Выпеченный хлеб и эль – священные символы народной традиции. ALU – руническое слово, обозначающее эль, – состоит из трех рун: As, Lagu и Ur . Первая руна имеет значение «боги» или «божественная сила», вторая – «вода» или «поток», а третья – «изначальная сила». Таким образом, это кеннинг обладающей особой силой первичной воды богов, вполне подходящее поэтическое описание. Поедание хлеба и питие пива это мистерия превращения присутствующей в зерне энергии в форму, в которой она возрождается в наших физических телах. Зерно, персонифицируемое Джоном Ячменное Зерно, действительно обеспечивает наше выживание. <���…> Пиво и хлеб есть священные проявления Джона Ячменное Зерно, таковым же является и его размолотое тело, мука. Во многих магических традициях мира муку или дробленое зерно используют как ритуальную субстанцию, которая уменьшает прочность преград, и приносят в жертву божеству или гению [места], чтобы получить разрешение на вход. Следовые узоры из муки – подходящая магическая защита на Ламмас.

Один из наиболее ценимых традиционных священных напитков – мед. Подобно пиву, мед – священный напиток с руническим кеннингом MEDU: Man, Eh, Dag и Ur (человек, лошадь, день, изначальная сила), что означает магию трансформации» (там же, с. 377–378).

Возможно, первое упоминание о хмеле в древнерусских источниках встречается в Новгородской летописи малого извода:

«В лето 6493 [985]. Иде Володимиръ на Болгары съ Добрынею, уемъ своимъ, в лодьях, а Торкы берегомъ приведе на конехъ; и тако победи Болгары. И рече Добрыня к Володимеру: «соглядах колодникъ, и суть вси в сапозех; симъ намъ дани не даяти; поидеве искатъ лапотъникъ». И сътвори миръ Володимиръ с Болгары и роте заходиша межи собою; и реша Болгаре: «толи не будет мира межи нами, елико же камень начнеть плавати, а хмель грязнути» [33] (Новгородская первая летопись).

Почти крылатой стала фраза Владимира Святославича, донесенная до нас в Ипатьевском летописце под 6494 (986) годом. Согласно известному преданию, чтобы выбрать «наилучшую веру» для Руси, князь призывает к себе представителей разных религий, в том числе мусульман. Узнав, что ислам запрещает употребление вина, к тому времени хорошо известного в Киеве, он изрекает: «Руси весельє питьє. Не можемь безъ того быти» (Ипатьевская летопись).

Иные авторы на том летописную историю потребления напитков на Руси и заканчивают. Мы же позволим себе обратить внимание читателей на то, сколь много сведений можно почерпнуть из летописей (если, конечно, их читать и вообще давать себе труд работать с ними)…

Скажем, в древнейшем Новгородском летописце упомянут один из способов приготовления питейных медов (варка). Говорится и о цене меда, причем не объемной, а весовой доли, а также о поводе к употреблению медов. Вот выдержка из Синоидального списка Новгородской первой летописи старшего извода: