Виктор Печорин - Бог и человек. Парадоксы откровения

Реформа Эхнатона в Египте по времени примерно совпадает с введением монотеизма (единобожия) среди иудеев. Высказываются предположения о том, что реформатор иудейской религии Моисей перенял идею монотеизма у Эхнатона, либо наоборот, Эхнатон заимствовал ее у Моисея, ведь, согласно Библии, Моисей родился в Египте, где в рабстве пребывал еврейский народ. Страбон даже называл Моисея «одним из египетских жрецов» и утверждал, что он «владел частью так называемого Нижнего Египта» {70} 70 Cтрабон. География, кн. XVI, гл. II, 35. . Однако, как отмечает современная энциклопедия, «совсем не обязательно искать здесь какие-то прямые или косвенные заимствования: это мог быть своеобразный знак времени, откровения высших истин, явленные разным народам» {71} 71 Религии мира, ч. 1, с. 63. .

В древности евреи, как и другие народы, были политеистами — об этом имеются многочисленные упоминания в Библии. Рудиментом политеизма является также употребление в иудейской Торе слова «Бог» в форме множественного числа («элохим», т. е. «боги»): «В начале сотворил Элохим („боги“. — Авт. ) небо и землю…»

Согласно Библии, откровение о едином Боге, за много поколений до Моисея, снизошло на еврейского патриарха Авраама. В Коране пророк Мухаммед рассказывает о том, как это произошло:

«Когда ночь покрыла его своим мраком, он увидел звезду и сказал: „Вот мой Господь!“. Когда же она закатилась, он сказал: „Я не люблю тех, кто закатывается“.

Когда он увидел восходящую луну, то сказал: „Вот мой Господь!“. Когда же она закатилась, он сказал: „Если мой Господь не наставит меня на прямой путь, то я стану одним из заблудших людей“.

Когда он увидел восходящее солнце, то сказал: „Вот мой Господь! Оно больше других“. Когда же оно зашло, он сказал: „О мой народ! Я непричастен к тому, что вы приобщаете в сотоварищи. Я искренне обратил свой лик к Тому, Кто сотворил небеса и землю, и Я не принадлежу к многобожникам!“.

Его народ стал препираться с ним, и тогда он сказал: „Неужели вы станете препираться со мной относительно Аллаха, в то время как Он наставил меня на прямой путь? И я не боюсь тех, кого вы приобщаете в сотоварищи к Нему, если только мой Господь не пожелает чего-либо.

Мой Господь объемлет знанием всякую вещь. Неужели вы не помянете назидание? Как я могу бояться тех, кого вы приобщаете в сотоварищи, если вы не боитесь приобщать в сотоварищи к Аллаху тех, о ком Он не ниспослал вам никакого доказательства?

Какая же из двух групп имеет больше оснований чувствовать себя в безопасности, если вы только знаете?

Те, которые уверовали и не облекли свою веру в несправедливость, пребывают в безопасности, и они следуют прямым путем“.

Таковы Наши доводы, которые Мы предоставили Ибрахиму (Аврааму) против его народа» (К. 6:76–83).

Мухаммед рассказывает эту историю настолько живо и подробно, будто был ее свидетелем. Очевидно, он сам — автор этого рассказа, поскольку Библия таких подробностей об откровении Авраама не сообщает. Можно предположить, что он изложил здесь собственные свои размышления, вложив их в уста Авраама. Справедливости ради надо сказать, что Авраам (в отличие от Мухаммеда) не был монотеистом в полном смысле слова. Он не утверждал, что есть только один Бог над всеми. Он лишь говорил, что у евреев есть свой бог-покровитель, которому они должны поклоняться, подобно тому как другие народы поклоняются своим богам. Возможно, таких же взглядов придерживался и Моисей. Даже апостол Павел, фактический основатель христианства, обмолвился: «Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господов много, — но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него» (1 Кор. 8:5–6).

Реформу древнееврейской религии, заключающуюся в решительном отказе от многобожия, осуществил все-таки не Авраам, а Моисей.

«Действительно, Моисей утверждал и учил, — говорит Страбон, — что у египтян и ливийцев неправильное представление о божестве, так как они изображают его в образах диких зверей и домашнего скота; ошибаются и греки, представляющие богов в человеческом образе. Ведь, по его мнению, бог есть одно, единое существо, которое объемлет всех нас, землю и море — то, что мы называем небом или вселенной, или природой всего сущего. Кто, будучи в здравом уме, дерзнет создать изображение такого бога, похожее на какой-нибудь из окружающих нас предметов? Напротив, следует оставить изготовление всяческих изображений божества и, отделив священный участок и подобающее святилище, почитать его без изображения» {72} 72 Страбон. География в 17 книгах. Пер. Г. А. Стратановского. М.: Ладомир, 1994. С. 704. .