Виктор Печорин - Бог и человек. Парадоксы откровения

Несмотря на множественность небесной иерархии, мы знаем, что вся она развертывается из одного Первоначала — из Бога. То есть предполагается, что прежде вся она заключалась в едином Боге.

Но в духовном плане не существует времени; там нет и не может быть таких понятий, как прежде и теперь: оба эти периода существуют там одновременно, нераздельно. Хотя это трудно для нашего представления, но духовный мир мыслится одновременно и как множество, и как единство, и как бесчисленный сонм духовных существ, и как единый Бог. Или, именуя актуальное состояние Бога Духом Бога (Святым духом), можно сказать так: все духи по своему существу есть Дух Бога.

Некоторое представление об этом дает Майтри-упанишада, в которой говорится о разделении Бога (или Духа Бога) на пять частей {185} 185 Пять частей — число условное. На самом деле число частей, на которое разделился Дух Бога, не подлежит человеческому исчислению, хотя это число конечное и известное Богу. В другом месте Веды уточняют: «Разделившись на неизмеримое число частей, Оно [Божество] наполняет эти миры» (Майтри-упанишада, 6:26). : «Поистине, разделившись на пять частей, он скрыт в тайнике» (Майтри-упанишада, 2:6).

Это означает, что, будучи «разделенным», Бог продолжает пребывать в единстве, в месте, как бы отделенном от места существования выделившихся из Него духовных сущностей («в тайнике»). Здесь опять же следует вспомнить, что в духовном плане не существует и пространства, а следовательно, нет таких понятий, как здесь и там, — все это сосуществует одновременно и в одном и том же месте. И представляет собой одну и ту же сущность.

«Поистине, этот Атман, — возглашают мудрецы, — блуждает здесь по телам, словно не подвластный добрым и недобрым плодам действий», — продолжает Майтри-упанишада (2:7).

Именно так следует понимать, когда священные тексты говорят о вхождении Духа Бога в человека, или о духе в человеке, что это одно и то же.

«Захотите ли вы наделить его (Бога. — Авт. ) разными частями? — спрашивает Климент Александрийский. — Но этого вы не в состоянии сделать, ибо в существе своем это Единое неделимо».

«Не мерою Бог дает духа», — говорит откровение (Ин. 3:34), подразумевая, что Дух Бога не дробится, не подразделяется, чтобы породить дух в человеке, но входит в него весь целиком. Это нам себе тоже трудно представить: как он может быть одновременно в разных местах, в разных людях? Но таково одно из свойств Бога: он вездесущ, то есть присутствует везде и во всем, оставаясь при этом не раздробленным, а единым.

Такова истина о единстве духовного плана: весь духовный план заключается в одном Боге.

Говоря о единстве духовного плана нельзя обойти вопрос о христианской Троице.

Честно говоря, для меня этот вопрос всегда был камнем преткновения. Мне никак не удавалось понять, как может быть Бог «единым в трех лицах» и как Троица (то есть три отдельные персоны) может быть «единосущной»? И зачем вообще говорить о какой-то Троице, если еще со времен Моисея ясно, что Бог только один? Очень здорово отдает это политеизмом, не так ли?

Оказалось, не только у меня эти вопросы вызывали недоумение. «Может ли разум постичь или поверить, что три равно единице и единица — трем?» — вопрошал доктор богословия Мартин Лютер. А Людвиг Фейербах прямо заявлял: «Троица есть противоречие между политеизмом и монотеизмом, между фантазией и разумом, между воображением и реальностью» {186} 186 Фейербах Л. Сущность христианства, гл. 25. .

По поводу Троицы христианство постоянно подвергается критике со всех сторон. Иудеи обвиняют христиан в нарушении первой заповеди, гласящей: «да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20:3, Втор. 5:7). Пророк Мухаммед говорил, что христиане извратили Откровение, присоединив к Богу еще двух богов, и что истинный Бог послал его, Мухаммеда, чтобы восстановить истинную веру. «Они говорят: Бог имеет сына. Это хула на Его славу», — говорит Коран (К. 2:110). «Не придавайте Богу помощников» (К. 2:20). «Ваш Бог есть Бог единый; другого нет» (К. 2:147).

Да и среди христиан идея Троицы далеко не всем понятна. Григорий Назианзин, видный деятель Восточной церкви, в одной из своих проповедей сказал: «Едва только помыслю об Одном, как озаряюсь величием Троих, а стоит мне различить Троих, как тут же переношусь назад к Одному. И когда размышляю о любом из Троих, мыслю Его как Единое, и глаза мои затуманиваются, и почти все, о чем мыслю, ускользает» {187} 187 Григорий Назианзин. Проповеди, 40:41. Цит. по: Армстронг К. История Бога. Пер. с англ. К. Семенова. М.: София, 2004. С. 140. . В другой проповеди он пояснял, что именно непостижимость догмы Троицы воочию являет непроницаемую загадочность Бога и в очередной раз напоминает, что мы не должны и надеяться Его познать {188} 188 Там же, 29:6–10. . Но мы все-таки попытаемся.