Array Сборник статей - Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

На этих словах сеанс закончился.

Теперь я упомяну основные моменты регредиентного процесса, которые дополняли основной момент, связанный с trousse , усилили этот последний и поспособствовали успешному завершению лечения.

На первом сеансе после двухнедельного перерыва, связанного с праздниками, Серж рассказал, что видел сон, в котором его пытали в ванне. Пытка заключалась в том, что его голову держали под водой; когда он был на грани удушья, его голову вытаскивали из воды, а затем процесс повторялся . Его ассоциации привели его к фильму «Бездна». Пациент сказал: для того чтобы опуститься под воду на большую глубину, герой должен был выпить бутылку специального масла, одновременно вдохнув воздух – чтобы масло проникло в легкие. Это мгновение удушья затем позволяло ему самостоятельно вырабатывать кислород. Серж сам быстро установил ассоциацию между «бутылкой» и «врачебной сумкой» [ trousse médicale ], но не привел объяснения этой связи. Лишь в конце сеанса он смог связать «бутылку» с моей фамилией [франц. bouteille созвучно Botella]. И произошло это в тот момент, когда он почувствовал сильную печаль, которую связал с моим двухнедельным отсутствием: он сказал, как сильно ему не хватало «бутылки» Ботелла, явно испытав облегчение от этой игры слов.

Мы можем подумать о развитии квазигаллюцинаторного означающего détrousser в изложении сна. Сначала у аналитика появилась галлюцинаторная идея trousse médicale ; за ней последовала конструкция-сновидение doctor’s trousse ; затем – высказанная пациентом мысль о «бутылке», которая превратилась в «бутылку Ботелла», которая заняла место doctor’s trousse , уходящую корнями в болезненную и не поддающуюся репрезентации разлуку с матерью, утренние слезы и, посредством переноса, – в восстановленное воспоминание о деде пациента по матери, который заботился о нем так хорошо, что стал чемто вроде «незаменимой бутылки с маслом» в раннем детстве пациента, когда его мать была в глубокой депрессии и думала о самоубийстве.

Détrousser, trousse, укравший мать, разлука, врачебная сумка, бутылка Ботелла, дед : цепочка идей (репрезентаций), в которых тесно и неразрывно переплелись настоящее и прошлое, была наконец создана, и потому стало возможным начать осмыслять слепую депрессию детства и появилась историчность, подлежащая выражению в аффектах и словах. Коротко говоря, Серж выстроил свою историю как повествование и сконструировал память о ней. Вопрос о ее реальности никоим образом не стал препятствием к ее эффективности, не помешал пациенту учредить на ней свое психическое равновесие.

Несмотря на этот большой прогресс и благоприятное развитие лечения, страдание пациента не прекратилось. Только перспектива сокращения количества сеансов, необходимость думать об окончании анализа, актуализация потери инициировали последний этап лечения и его счастливый исход.

Лечение, однако, не было завершено. Серж по-прежнему страдал от невыразимых приступов тоски. Конечно, мысль о депрессивной матери, дни напролет проводившей в ночной рубашке и не мывшейся, а также мысль об отсутствовавшем отце становились все более привычными и были теперь легкодостижимы; с другой стороны, представление о материнской попытке самоубийства по-прежнему отсутствовало или оставалось отвлеченным, свободным от аффектов.

Именно в этот момент произошел еще один решающий сеанс. Серж чувствовал себя хорошо и потому в очередной раз спросил меня, может ли он сократить количество еженедельных сеансов с трех до двух. На сей раз я согласился. В начале следующего сеанса Серж сказал, что чувствует себя плохо, что вернулось состояние тревоги и депрессии, исчезнувшее незадолго перед тем. Тем не менее он сообщил, что в тот самый день достиг большого успеха в профессиональной области: получил очень важную должность, которую давно надеялся получить.

Но очень скоро его снова охватило депрессивное, болезненное настроение:

С.: Я провел всю ночь в состоянии, похожем на кошмар. Я снова и снова видел один и тот же образ: мой отец на больничной койке, незадолго до смерти. У меня никогда не было настолько отчетливого видения… год прошел с тех пор, как он умер… Как я плакал во время сеансов!…А теперь это мощное видение так застряло в моем сознании… В последнюю ночь своей жизни мой отец… ему не стало лучше, но мы думали, что ночь он переживет… мы с братьями ушли, чтобы немного поспать. Моя мать захотела остаться с ним, спать рядом с ним… Вскоре нам позвонили и сказали, что он умер…