Array Сборник статей - Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Именно это состояние регредиенции описано Фрейдом в 1914 году в абзаце, который он добавил к «Толкованию сновидений» (Freud, 1900а, р. 548); это пояснение было вызвано необходимостью в более точном описании работы психики. Фрейд представляет его в виде трех качеств регрессии – топографического, временного и формального : (а) топографическая регрессия в смысле схематичного изображения психических систем, которое мы описывали выше; (в) временная регрессия – постольку, поскольку мы имеем дело с возвращением к более старым психическим структурам; и (с) формальная регрессия – там, где примитивные выразительные средства и репрезентации занимают место обычных. Все три вида регрессии, однако, по существу едины и, как правило, происходят одновременно, ведь то, что старше во времени, имеет и более примитивную форму и в психической топографии лежит ближе к краю восприятия.

В зависимости от степени регредиенции мы находим разные психические организации или реорганизации. Именно это я попытался изобразить в моей расширенной версии схемы Фрейда. Начиная с полюса предсознательное – сознание, наименьшие степени регредиенции можно обнаружить (а) при травматическом неврозе, который просто воспроизводит впечатление от травматического события, не меняя его; и (в) при феномене Зильберера, при котором слово трансформируется в образ. Например, сам Зильберер вспоминает: «Я думал о необходимости пересмотреть сбивчивое место в эссе» (Freud, 1900а, p. 344). Он дремлет и видит сон: «Я видел, как я строгал деревяшку» (Ibid.).

При более глубоком состоянии регредиенции мы обнаруживаем сновидения, которые имеют доступ к системе Бессознательного: это сны как осуществленные желания. Вернувшись еще дальше во времени, мы, согласно моей концепции, найдем сновидения другого типа, содержащие то, что я называю памятью без воспоминаний . В этих сновидениях события не могут быть зафиксированы как мнесические следы и доступны только посредством памяти сновидения . Фрейд, возможно, интуитивно понимал это, когда расположил в своей схеме элементы, обозначенные как «Mnem » , на большом расстоянии от мнесических следов системы Бессознательного (см. илл. 1).

Если созданы подходящие условия, регредиенция возможна и в течение дня. Такие условия встречаются во время аналитического сеанса, хотя и не составляют ее характерной особенности, а также во время художественного творчества – это прекрасно описывает Шиллер (1788) [36]. То же относится и к ученым, например к Анри Пуанкаре (1908) [37].

Илл. 1. Фрейдовская схема психики. Int. of Dreams, 5, p. 541.

Настолько проницательные описания, созданные в сферах, по видимости далеких от аналитической практики, то есть в литературном творчестве и в размышлениях математика, вызывают особенный отклик у психоаналитика, особенно когда то, что мы называем « состоянием сеанса », происходит в ходе сеанса. Вслед за этим в аналитике может начаться работа фигуративной представимости [figurability] (Botella, Botella, 2005). Такого рода сеансы выходят за рамки археологической модели. Происходит комплексификация, вовлекающая способность аналитика к фигуративному представлению, сновидение пациента, его ассоциации и регредиентное слушание со стороны аналитика. Часто одновременно с этим сам пациент находится в состоянии регредиенции: тогда становится возможным подобраться, пусть и опосредованно, и к памяти без воспоминаний .

На примере, взятом из лечения взрослого пациента, мы постараемся показать необходимость регрессии в мышлении аналитика. Это обычно (но не всегда) означает, что аналитик работает как двойник , используя свою способность к фигуративному представлению [38], часто – визуальное, а точнее, эндо-перцептивное содержание. Помимо этого, мы дадим пример того, как действует способность к фигуративному представлению (figurabilité – франц. , в английском переводе figurability – фигурабильность, т. е. способность к фигуративной репрезентации, фигуративная представимость. – Прим. ред .), которая приняла эндоакустическую форму, приведя на ум мелодию. На бразильском Конгрессе в Рио-де-Жанейро 2006 года Клаудио Лакс Айзирик [39]сообщил об очень тонком моменте акустической представимости: мелодия танго «Adiós, Moniño», которую Астор Пьяцолла посвятил памяти своего покойного отца, захватила его во время сеанса, в тот отрезок времени, когда пациент был погружен во враждебное молчание. Описание основополагающей роли фигуративной представимости заняло бы слишком много времени, поэтому я просто скажу, что благодаря этому аналитик смог найти способ избежать тупика в лечении. В случае, который я привожу ниже, аналитику вспомнилась другая мелодия.