Array Сборник статей - Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Явления, вынуждающие психику учитывать понятие отделимого (которое, по мнению Фрейда, не является фундаментальным для психического функционирования), могут быть проявлениями желания, действующего в психике других, населяющих этот мир, или следствием законов, организующих социокультурное пространство, или же законов, управляющих соматическим функционированием. Эти проявления гетерогенны, но психика не только включит их в тот же термин – реальность, она прежде всего установит между ними одни и те же отношения причины и следствия. В организации того фрагмента реальности, в котором он обитает и в который инвестируется, то есть в организации функционирования собственного тела, субъект прежде всего обнаружит последствия воздействий на него со стороны психики этих других – тех, что его окружают и являются избранными носителями его катексисов.

Отсюда первая формулировка реальности, которую дает себе ребенок: реальность управляется желанием других .

Пока субъект все еще находится в раннем детстве, он сохраняет убеждение, будто все, что происходит или не происходит в его (или ее) окружении, все, что воздействует на его тело, все, что модифицирует его психический опыт, свидетельствует о власти, которую он приписывает желанию (своему или своих родителей), что эти события, какими бы разными они ни были, являются признаками, по которым выраженное или скрытое желание, разрешенное или запретное, принимает видимую форму в его глазах. (Что бы мы ни подставляли на место родителей, инфантильная точка зрения остается активной в нас, и когда мы взрослые: каждый раз, когда в мире внезапно случается какое-то событие, которое нарушает наше обычное существование, в списке предлагаемых причин редко находится место для случайности. Если даже субъект готов признать «естественность» события, он все равно не признает «естественности» своего столкновения с ним.)

Но когда детство остается позади, субъект не сможет сосуществовать с кем-то в одном и том же социокультурном пространстве, если не придерживается консенсуса, почитаемого значительным большинством его обитателей, относительно того, что они определяют как реальность. Без этого консенсуса никакое вообще общество не могло бы сохраняться; если субъект не может разделять его, он обнаружит себя исключенным.

Поэтому субъект принимает к рассмотрению вторую формулировку: реальность подчиняется тому знанию о ней, которое данная культура предлагает как «доминирующее мнение».

Давайте вспомним: это наблюдение не новое, и восходит оно не к эре Фрейда; мы уже давно знаем, что для человека не существует никакой естественной реальности, так же как не существует никакой чисто сенсорной реальности. То, что появляется на сетчатке глаза, который видит дерево, несомненно, идентично, но то, что субъект воспринимает, будет очень разным в зависимости от того, признает ли он в этом дереве растительный вид или вместилище духа предков. Аналитик, как никто другой, понимает: он никогда не сможет узнать изнутри, что этот другой субъект видит [68].

Последней формулой мы обязаны Фрейду: « реальность в конечном итоге непознаваема».

Эта формула на сей раз описывает такой теоретический способ мыслить, когда под всеми возможными углами зрения исследуют то, что возможно узнать о реальности, и затем приходят к принятию того факта, что некий остаток будет неопределенно долго ускользать от получения знаний о нем.

«Остаток» этот, находящийся за пределами познаваемого, как мне кажется, близок к тому, что Лакан определил понятием «реальное» ( réel ), дифференцируемым от понятия «реальность». Реальное, сказала бы я, перефразируя еще одно выражение Лакана, есть то, что сопротивляется реальности как реальности относительно человеческого порядка и к нему принадлежащей. Но в этот человеческий порядок мы должны также включить аналитика и признать, что, как любой субъект, он подвержен ограничениям, которые «природа» его психики накладывает на деятельность его мысли, на его желания приобретать знания.

Но давайте оставим теоретиков и обратимся к обычным людям: две формулировки, предложенные выше, предполагают, как мы видели, что психика смогла совершить тот «фундаментальный шаг», который позволил ей признать существование какого-то иного пространства. Но какой была ситуация до этого момента? Пока психическое пространство и соматическое пространство остаются неразделимыми, пока никакой внешний экзистент не может быть признан как таковой, все, что воздействует на психику, все, что модифицирует ее собственные ощущаемые переживания, будет соответствовать единственному постулату самопорождения. Психика будет приписывать активности сенсорных зон власть порождать свои собственные переживания (удовольствие или страдание), свои собственные движения катексиса или декатексиса – и тем самым единственный «самоочевидный факт», который может существовать на заре жизни.