Антон Бурно - Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли

Конечно, нет! На одном полюсе мы видим человека, готового почти по любому поводу конфликтовать с окружающими и нападать на них. На другом – человека обычно безобидного и доброжелательного. А между этими полюсами континуум, целое поле постепенных переходов. Конечно, каждый в какой-то ситуации может быть агрессивным, но порог агрессии может быть выше или ниже.

Все ли люди одинаково тревожны?

Тоже нет. Кто-то боится почти всего на свете, кто-то вообще почти не знаком с чувством страха. Кто-то посередине. Кто-то посередине между серединой и правым флангом, кто-то – между серединой и левым. Каждого можно испугать, если задаться целью. Но опять же, порог тревожной реакции меняется от человека к человеку.

А как на счет демонстративности? Потребности находиться в центре внимания?

И здесь мы увидим шкалу. Кто-то все время стремится «на сцену», кто-то, наоборот, хорошо себя чувствует в тени. Кому-то ни там, ни там нехорошо и нужна золотая середина.

Общительность? Все ли мы одинаково стремимся к неформальному общению? Все ли мы испытываем одинаковое удовольствие от длительного общения с себе подобными?

И здесь все разные…

Склонность к сомнениям одинакова у нас у всех?

Есть люди с прямолинейным мышлением, которые любые колебания презирают. И есть люди, которым «только дай посомневаться»…

Вы встречали душевно – холодных людей? А душевно – теплых встречали? А тех, кто посередине? И такие, и такие, и такие есть…

А если мы возьмем такое свойство, как практичность?

Опять, есть люди практичные и не очень…

Есть люди аккуратные и безалаберные.

Есть легкомысленные «большие дети» и вдумчивые «ответственные взрослые».

Есть люди реалистического склада, ориентированные прежде всего на практику жизни. И есть люди идеалистического склада, ориентированные на те или иные надмирно существующие идеалы.

Характерологических различий между людьми бездна, но давайте остановимся на этом.

Наличие этих различий мы называем биологическим фактором по двум причинам. В той части, в которой личностная особенность врожденна, она представляет собой инстинктивную программу. И, соответственно, многообразие врожденных характерологических различий есть многообразие инстинктивных программ. В той части, в которой личностные особенности приобретаются, они являются следствием научения в широком смысле. Стало быть, многообразие вариантов научения есть еще и многообразие условий, обстоятельств, в которых живут представители нашего вида. Это – факт нашего существования, особенности жизни Homo sapiens.

Итак, многообразие психологических индивидуальных различий – это первый биологический факт.

Второй фактор – это транзитивизм.

Под термином «транзитивизм» мы подразумеваем предположение человека о том, что другие люди (все другие люди) обладают тем же способом мышления и имеет те же эмоциональные потребности, что и он сам. Что все люди устроены одинаковым образом: обладают одинаковой «психологией», имеют одинаковый набор инстинктов и душевных качеств, исповедуют одинаковые ценности, имеют одинаковую скорость мышления и переключения психических процессов, наконец, обладают одинаковым опытом и т.д. Установка эта заставляет нас «судить по себе» и «глядеть со своей колокольни». Транзитивизм ясно не осознается, по–видимому, является врожденным и, хотя и поддается некоторой коррекции, все же продолжает существовать несмотря на то, что жизнь постоянно опровергает это предположение. То есть он, опять же, проявляет себя как инстинкт.

Этологи, на основании множества крайне интересных экспериментов, склонны подозревать сходную инстинктивную программу у высших приматов, называя ее «компетентностью сознания». По-видимому, высшие животные как бы осведомлены о том, что их собратья обладают такими же как у них самих психическими свойствами. Как всякое приобретение эволюции этот механизм носит приспособительный характер – повышает выживаемость в коллективе, так как дает возможность предвидеть поведение других особей и даже манипулировать ими.

В человеческой коммуникации этот инстинкт, однако, в некоторых ситуациях играет, напротив, дезадаптивную роль, поскольку вступает в противоречие с другим эволюционным приобретением «homo sapiens» – крайне широким внутривидовым индивидуальным разнообразием, не свойственным другим представителям животного царства.

И вот, что получается: эти факторы не могут между собой не сталкиваться. Мы видим в жизни, что другие люди в различных ситуациях ведут себя не так, как повели бы себя в этой ситуации мы. Транзитивизм при этом подспудно заставляет нас думать, что все мы устроены одинаково. Почему же тогда в одних и тех же ситуациях мы ведем себя по-разному? Ситуация одна и та же, устроены мы одинаково, откуда же тогда рождается новое поведение? Ответ на этот вопрос можно получить, если предположить, что мы можем управлять своим поведением независимо от внешних и внутренних стимулов, творя новое поведение «из ничего», то есть выбирая его абсолютно свободно, поднимаясь над необходимостью причин и следствий. Эта идея, в философском плане проявляется как представление о «свободе воли», а в психологическом ракурсе предстает как вера в прямой волевой самоконтроль. То есть, как вера в возможность непосредственным волевым усилием управлять мыслями и чувствами (и, как следствие, – и поведением).