А. Гостев - Психология вторичного образа

В отечественной психологии второй половины XX в. вторичные образы, помимо общей психологии (Б.Г. Ананьев, Л.М. Веккер, А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, С.Л. Рубинштейн, Ф.Н. Шемякин и др.), изучаются в контексте педагогической и возрастной психологии (см., например, работы Е.Н. Кабановой-Меллер, И.С. Якиманской и др. [181; 182]), инженерной психологии и психологии труда [138; 139; 198а].

Вместе с тем и сегодня можно говорить о противоречии между актуальностью изучения вторичных образов и состоянием освоения проблемы. Несмотря на растущее внимание к образной проблематике самых разных областей психологии и смежных наук, приходится констатировать отставание в изучении образной сферы человека по сравнению с другими психическими процессами. 2 2 Говоря о состоянии проблемы, можно отметить негативную роль игнорирования в советской психологии индивидуально-неповторимого внутреннего мира человека. «Внутренние образы», не контролируемые обществом, как бы не допускались. Это был вопрос внутренней свободы человека. Интерес к образам невольно получал неявную идеологизированную окраску, что, очевидно, неосознанно отпугивало исследователей. Проблема образной сферы личности разделила судьбу, например, таких понятий, как «самосознание», «совесть», духовно-религиозный опыт. Современное научное знание природы и функционирования вторичных образов характеризуется терминологической неоднозначностью, неполнотой, «размытостью» 3 3 Фрагментарность исследований вторичных образов на фоне разносторонности интереса к проблеме хорошо иллюстрируется рубрикой «Imagery» в «Psychological Abstracts». . Это, в частности, подтверждается обилием концептуальных парадигм и подходов. Вторичные образы получали самое различное свое толкование: они были и «теоретическим объяснительным принципом» (когнитивизм), и «эпифеноменальными конструк циями сознания» (интроспекционизм), их даже вообще не признавали в качестве психической реальности (бихевиоризм). Конкретные знания о том или ином классе вторичных образов обособлены, аспекты анализа слабо соотнесены. Можно, например, отметить существование многочисленных «малых теорий» вторичных образов [407, ch. 2], остающихся, малосопоставимыми друг с другом, схематичными, слабо адекватными описанию реальных переживаний и поведения человека 4 4 Каждая теория базируется на экспериментальных доказательствах, однако, как подчеркивает Б.М. Величковский, ни один из таких фактов не остался без альтернативного толкования. Показаны, например, альтернативные по отношению к теории двойного кодирования возможности объяснения преимуществ запоминания сложных зрительных изображений [53]. Основной интерес проявляется к механизмам образной переработки информации в процессах репрезентации. Анализ мысленного вращения (Shepard) оказался, например, значимым для теорий образа – Anderson, Hinton, Kosslyn, Pinker. При анализе образов как процессов репрезентации, как правило, акцентируется существование двух источников содержания образов (перцепция и память), двух видов кодирования и хранения информации (сенсорно-образная и вербально-лексическая). Рассмотрение “малых теорий” ментального образа позволяет выделить теории а) абстрактные, опирающиеся на компьютерные модели (в определенном смысле это компенсирует теоретические неясности, как у Hebb, или излишнюю специфичность – Moran); б) пытающиеся более тесно связать образы с биологической детерминацией (Shepard, Trehub, Finke) [372а; 407, ch.2; 412; 433]. .

Достаточно взять, в частности, проблему дефиниций образных явлений: происходит невольное перенесение значений терминов, путаница соподчиненности понятий, проекция исследователями собственного интуитивного понимания. Неоднозначность определений хорошо видна на примере термина « представление », под которым, с одной стороны, понимаются вторичные чувственные образы предметов, событий, ситуаций вне сенсорного воздействия соответствующего стимула, однако при наличии его действия в прошлом [6; 56; 197]. Не случайно в учебниках психологии рассмотрение «представлений» обычно включено в раздел «Память». С другой стороны, данный термин используется как более общее понятие для обозначения конкретного уровня психического отражения – уровня представлений[197], который охватывает и образы воображения. Термин «представление» обозначает и процесс репрезентации, оперирования образом (в этой связи оправдано введение Б.Ф. Ломовым термина «представливание»), и его  результат. При этом «представление» становится синонимом «картинки перед мысленным взором»), образов памяти и образов-воображения/фантазии. «Представление» может трактоваться [42] и как совокупность правил, посредством которых человек запечатлевает свои «встречи» с миром и т.д. Терминами «представление», «образ» широко пользуются философия, логика, эстетика, искусствоведение. Здравый смысл, порой не видящий различий между «представлениями» и «понятиями» (Выготский) добавляет путаницы.