Алена Ал-Ас - #Как не стать лягушкой в кипятке, или Искусство быть счастливой

Пока мужчины курили и перебрасывались шутками, Таня заняла одно из кресел. Рядом присела вторая девушка.

– Привет, я – Марина, – она протянула руку Тане.

– Привет, Таня, очень приятно, – хотя на самом деле Тане было неловко.

– Я рада, что еще хоть кто-то привел девушку, в прошлый раз пришлось тусоваться только с парнями, и это было не очень весело. – Марина достала из сумки телефон и проверила помаду на губах.

Таня не нашлась что ответить на это и просто улыбнулась. Марина закончила с макияжем и начала быстро набирать сообщение для кого-то, а Таня стала искать глазами Андрея. Он говорил по телефону, и по тому, насколько далеко от отошел от основной компании, Таня поняла – с женой.

С каждой минутой ей становилось все неуютнее. Ни жар от костра, ни предвкушение вкусных шашлыков, ни солнце, игравшее в листве старых, кривых яблонь, не могли изгнать холодок, забравшийся в ее сердце. По тому, что никто не удивился ее приходу и не проявил особого внимания, она поняла, что девушки (но никак не жены) – не редкость на таких праздниках.

Таня отчетливо осознала, каково ее место в жизни Андрея – место любовницы женатого человека, место в параллельной реальности его жизни, на заднем дворе старой дачи, без надежды на главную роль. А еще она поняла, что не хочет тут быть. И что, как ни тяжело это было признать, у нее опять ничего не вышло.

Договорив по телефону, Андрей присоединился к ним, заняв третье свободное кресло.

– Познакомились? – Он кивнул Марине и протянул Тане руку. – Пойдем, я тебе дом покажу.

– А там есть на что смотреть? – Таня не была уверена, что хочет идти внутрь, но встала и пошла за Андреем.

– О, там полно старых вещей, тебе понравится.

Таня на самом деле любила старые вещи, но не хлам, а именно вещи с историей, жившие на протяжении долгих лет рядом с людьми. Немного потрепанные, отслужившие свое, они очень тихо, шепотом рассказывали историю своей молодости всем, кто имел терпение их слушать.

Полные пепельницы, сваленные в кучу вещи на кровати, чашки, коричневые от чайного налета, – со слов Андрея Таня знала, что Печкин частенько живет здесь, особенно во время запоев. Таня недоумевала, что могло связывать интеллигентного, образованного Андрея и почти спившегося Печкина?

Старых вещей в комнате было действительно много, но самым примечательным было радио, вероятно, одна из первых моделей – большой, около тридцати сантиметров в длину и двадцати в высоту, округлый деревянный корпус с отверстием для динамика и ручками переключения программ и регулировки звука. Самое удивительное – радио до сих пор работало.

– Что-то не так? – Этим вопросом Андрей застал Таню врасплох.

– Да нет, все нормально, – ответила Таня, делая вид, что рассматривает радио. Ей не хотелось оборачиваться, не хотелось встречаться с ним глазами.

– Кому ты звонил? – Таня знала, что нельзя было задавать этого вопроса, но сейчас она даже самой себе не объяснила бы, что с ней происходит.

– Ирина сегодня возвращается. – В разговоре с Таней Андрей всегда называл жену полным именем. – Надо будет вернуться в город пораньше.

– Твои друзья совсем не удивились, что ты привел меня.

– Они мои друзья, они все понимают.

– Марина – тоже любовница? Твои друзья все понимают, потому что сами такие?

– Зайчик, не начинай. Ты же умная девочка, ты же все сама понимаешь.

– Да, я все понимаю. – Тане захотелось выйти во двор, сырая атмосфера старой комнаты стала для нее невыносимой.

Как, как она опять могла в это вляпаться? Она искала другое слово, но ничего не приходило в голову. Почему опять все не так, как у людей? Почему опять все сложно, все неправильно, почему опять это с ней происходит?

Тане хотелось плакать. Точнее, не так – ей хотелось, чтобы поскорее наступил вечер, хотелось оказаться в своей темной, маленькой квартире, хотелось выплакать эти отношения с Андреем, а заодно и все несчастья своей жизни.

На дворе стоял самый вкусный в мире запах – запах жаренного на мангале мяса и лука. Таня любила шашлыки, но еще больше – сочные и толстые, чуть подгоревшие по краям колечки маринованного лука.

Таня почувствовала, как Андрей подошел сзади, приобнял ее за талию. Она не отстранилась, не убрала его руки. Это было для нее самым драгоценным прикосновением в мире, но она понимала, что этот мир уже начинал потихоньку выцветать. Ей было жаль себя и жаль Андрея. Она не винила его, по большому счету он был честен с ней, ничего не скрывал и не обещал. Она не могла поверить, что позволила себе на что-то надеяться. Она не хотела его терять, но и оставить все как есть тоже не могла. Ей надо было знать, к чему все идет, ей надо было верить в то, что она будет счастлива. Но сейчас в ее сердце не было ни веры, ни надежды на будущее.