Кевин Даттон - Флипноз. Искусство мгновенного убеждения

Но это никоим образом не то же самое, что большинство «во плоти» – выходящее из душа со связкой многоразовых полотенец. При всем том убедить постояльцев неоднократно пользоваться полотенцами удалось.

Результаты исследования Чалдини поразительны. Оказывается, по его мнению, поводов к конформизму существует гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Это не просто пример того, как быть замеченным в тесте «Найди лишнее слово» (часть теста IQ). Вовсе нет. Все гораздо глубже. В нас, похоже, действительно генетически заложено нежелание «портить другим вечеринку».

Но у этого исследования есть и другая задача, более серьезная – предположить, что определенные виды влияния проникают столь глубоко, что могут затрагивать даже наше восприятие . И весьма существенно. К тому же это помрачающее ум влияние является прерогативой отнюдь не правящей элиты, сильных мира сего, этих парней на самом верху, а совсем другого социального слоя.

Меньшинства. Неимущих. Аутсайдеров. Тех, кто «видит мир по-иному».

В 1980 г. французский социальный психолог Серж Московичи провел исследование, из-за которого многие ученые по сей день чешут в затылке. Он намеревался проверить свою «генетическую» теорию о социальном влиянии: что коренные окончательные перемены в обществе идут снизу вверх, а не наоборот. И добился цели. Проблема лишь в том, что никому не удалось повторить этот эксперимент.

Теория Московичи строится на модели «двойного процесса» социального влияния – идее, что влияние меньшинства отличается от влияния большинства не только количественно, но и качественно. Меньшинство, по мнению Московичи, действует завуалированно, через переструктурирование мнений и когнитивную гражданскую войну. У большинства же, как показал Аш, образ действия совершенно иной: его притязания на убедительность состоят не в том, чтобы заставить нас усомниться в существующем положении вещей, а просто принять его.

Сама проверка теории Московичи уже была немалым подвигом. В его парадигме речь шла о потрясениях, идущих через социальный канал. Как и в когнитивной психологии, где эксперты предположили наличие (на некоторых уровнях) определенного неврологического механизма, что могло бы обоснованно подкрепить выводы Московичи.

В основе эксперимента лежали остаточные образы – те фантомные оттенки, которые плавают у нас перед глазами всякий раз, когда мы слишком пристально всматриваемся в какой-нибудь цвет. А точнее – негатив остаточного образа, отличающийся от оригинала оттенком или сиянием.

Остаются эти образы неизменными, как диктуют законы восприятия? Или же – в правильных руках – они подвержены влиянию?

Исследование можно разделить на два общих этапа. На этапе № 1, подготовительном, участникам на несколько секунд показали серию голубых слайдов и попросили поочередно записать их цвет. После «визуальной детоксикации» на фоне простого белого экрана эти слайды показали снова и попросили указать цвет уже остаточного образа по шкале с девятью цветовыми делениями – от желто-оранжевого (остаточный образ голубого) до розово-фиолетового (остаточный образ зеленого).

После этого предварительного этапа Московичи разделил участников на две группы. Одной группе сказали, что точное количество предыдущих испытуемых (18,2 %) воспринимали слайды как зеленые , в то время как остальные (81,8 %) видели голубые.

Другой группе сказали наоборот. Что 81,8 % воспринимали слайды как зеленые , в то время как остальные… ну, вы поняли – голубые . Полная ерунда, но – посмотрите-ка! – этого достаточно, чтобы в голове у участников зафиксировалась ситуация «меньшинства» и «большинства».

Когда с формальностями покончили, началась настоящая потеха. Теперь обеим группам участников показали другую серию слайдов – на этот раз из 15, все того же голубого цвета, как и вначале, – и попросили после каждого показа называть цвет вслух. Так начался этап № 2 – «фаза влияния».

Но тут был подвох.

На сей раз к испытуемым присоединился человек, который после каждого показа говорил «ЗЕЛЕНЫЙ». Все серьезно. Никаких двух мнений. «ЗЕЛЕНЫЙ».

Но это не все. Теперь, назвав цвет каждого из 15 слайдов, участники должны были указывать и цвет каждого остаточного образа – по той же цветовой шкале с девятью делениями. Действительно ли меньшинство отреагировало не так, как большинство? Продемонстрировало ли оно более глубокие, устойчивые, конструктивные изменения во мнении: инако-, а не единомыслие? Разгадка заключалась в остаточных образах.