Роберт Бертон - Разум VS Мозг. Разговор на разных языках

Отсутствие подходящей животной модели – еще одно неотъемлемое ограничение научных попыток чтения мыслей. Поскольку животные не могут рассказать нам, что они думают и чувствуют, мы в конечном итоге основываем свои интерпретации их поведения на том, что их активность могла бы означать, если бы ее проявил человек. Если животное отдает часть своей еды своему голодному товарищу, мы можем рассмотреть это как стремление поделиться и свидетельство его способности к эмпатии, щедрости и состраданию. Мы читали об альтруизме китов и термитов. С моей точки зрения, совершенно правдоподобно, что киты учитывают нравственные последствия своих действий. Менее вероятным кажется, что термиты обладают такой же способностью к состраданию и долгосрочному планированию. Но моя интерпретация сама по себе является примером использования научных данных (количества нейронов у китов против количества нейронов у термитов, плюс различное отношение объема мозга к объему тела) для того, чтобы обосновать то, что является чистой воды домыслом. Не важно, насколько точно подсчитано количество нейронов, – без опроса каждого вида мы не можем знать того магического числа, которое переводит животное через грань самосознания, к обладанию сознанием и руководству намерениями. Любая попытка обосновать мои заключения, указывая на объем мозга, его архитектуру и/или анатомию, будет эквивалентом аргумента о веретенообразных нейронах, который мы уже развенчали как пример ошибочного способа размышлений о разуме.

Намерение не является точным термином. Как не является таковым целенаправленность. Подумайте о слизистой плесени. Если мы поместим ее на топографическую карту Великобритании, мы можем предсказать, что она будет последовательно воспроизводить очертание системы британских шоссейных дорог. В крайнем случае, я думаю, мы все согласимся, что поиск пищи является целенаправленным поведением. Мы также согласимся, что у слизистой плесени нет конкретного намерения разработать систему шоссейных дорог. Но стоит двинуться вверх по лестнице эволюционной сложности, такие решения будут даваться все труднее. Можем ли мы сказать, что у термитов нет намерения построить термитник, поскольку их мозг слишком мал, чтобы выполнять инструкции, и предположительно они не имеют сознательных желаний и намерений? Если отдельно взятый термит никогда не строил даже самой маленькой версии термитника, но всегда строил термитники в сотрудничестве с друзьями-термитами, включено ли намерение как-то в эту картину? И вновь мы возвращаемся к проблеме того, как объективно определить намерение на нейрональном уровне – будь то индивидуальный уровень или уровень группы термитов.

Другой способ размышления о проблеме различных уровней и проявлений намерений можно рассмотреть на примере сравнения двух медицинских диагнозов – нарушения развития и наркотической зависимости.

Понимание намерений – конечная цель любого серьезного подхода к разработке методов чтения мыслей

Синдром Лёша – Нихена – редкий генетический дефект Х-сцепленного гена, характеризующийся пониженным уровнем или полным отсутствием определенного фермента, задержкой двигательного развития, умеренной умственной отсталостью и нанесением больным повреждений самому себе. Если соответствующим образом не ограничивать страдающих этим синдромом детей, они будут проводить большую часть своего бодрствования, кусая и жуя собственные губы и кончики пальцев [170]. Как вы будете классифицировать такое поведение с учетом очевидной генетической предрасположенности к нему? Откусывание пальцев невозможно рассматривать как серию случайных двигательных актов, если это общее характерное поведение при определенном типе генетического нарушения. Если это поведение не случайное, то как его называть? Намеренным? Целенаправленным? Непроизвольным? Целенаправленным, но непроизвольным? Что бы мы ни решили, это зависит от того, какое определение мы дадим намерению, целенаправленности и волевому акту, и от меры, в которой мы ограничиваем эти понятия сознательными состояниями разума. Что, если ребенок знает, что будет наказан (ограничен в движении для большей безопасности), но «не может справиться с собой»? (Некоторые утверждают, что взрывы сквернословия, наблюдающиеся иногда при синдроме Туррета, попадают в эту общую категорию: намеренные, но выполняемые для удовлетворения неконтролируемой силы желания.) Я подозреваю, что большинство выберет некоторую промежуточную интерпретацию: что поведение является и непроизвольным, и намеренным – в том смысле, что мозг посылает нам конкретные двигательные импульсы с закодированным намерением кусать пальцы.