Любовь Гребнева - Аврал. Разное

«Лох! До него только дошло!» – негодует девятиклассник. Да. До Онегина действительно только сейчас дошло, что если выстрелить человеку в сердце, он умирает. И притом навсегда. Раньше он как-то не думал об этом, его «знание жизни» сюда не распространялось. И вот какой ценой он получил это знание.

Если бы она ещё секунду помедлила, то успела бы увидеть, что хижина рухнула. Теперь Евгений понял самое страшное: он убил ребёнка, и притом одного из немногих людей, которых действительно любил в этом мире.

Горе тебе, Евгений. Теперь ты бездомный бродяга, и нет тебе места на белом свете.

А что же Таня? Непредсказуема и невычисляема. Она вынесла пытку. Даже тени злобы на сестрёнку не возникло в ней – только жгучая рана в сердце.

6.

Евгений далеко… Добровольный изгнанник, он, как в дурном сне, бесцельно перемещается в пространстве. Татьяна? Она осталась где-то в другой жизни. Да и была ли она вообще?

А Татьяна тем временем уже подходит к твоему, Евгений, брошенному логову и сейчас начнёт тебя изучать. Мог ли ты предполагать, что ей придёт такое в голову? А ей ничего и не приходило в голову, просто тропинка привела. (Вообще удивительна эта способность Татьяны идти без страха, доверяясь Дороге). Теперь, раз уж она здесь, нужно и войти. Давайте и мы войдём вместе с ней. Узнаёшь ли, Таня, это жилище? Помнишь хибарку в лесу? Нет, она не узнаёт, никаких ассоциаций не возникает. Но вот первый предмет, который попадается на глаза, – бильярдный кий! Тот самый, которым в «Матрице» был нанесён двойной удар Ленскому и Татьяне. И если предположить, что онегинская «опричнина» спряталась в окружавших его предметах, то этот кий среди них, верно, сам Малюта Скуратов!

Смотрим дальше: манежный хлыстик… камин… А вот и внутренние покои: стол с померкшею лампадой… груда книг… лорда Байрона портрет… И, наконец, то, к чему вёл нас Пушкин с самого начала. На этом предмете он дольше останавливает свой взор:

Разумеется, этот идол просто обязан стоять здесь, в святилище Онегина. Чуть ли не на протяжении всего XIX века образ Наполеона гипнотизировал людские души в цивилизованном мире. Сумасшедшие дома были заполнены многочисленными «наполеонами». Но то были чаще всего обыкновенные забитые люди, свихнувшиеся от беспросветности серой жизни. Но и люди мыслящие, люди возвышенного духа подпадали под обаяние этого образа. А в нём и действительно есть что-то необъяснимо притягивающее.

Культ Наполеона не миновал и Пушкина, но Пушкин, переболев «наполеонопоклонством», разделался с ним в «Онегине» совершенно убийственной, пронзившей века строфой:

Пояснения. 1. «Предрассудки» – это по-нынешнему «комплексы». Под этим словом обычно понимается всё человеческое в человеке, что мешает личному успеху и потому подлежит истреблению. 2. «Двуногих тварей миллионы» – это попросту мы с вами.

С этой строфой мы приехали в 2004 год. Да и вообще ПРИЕХАЛИ. И уже не так важно, каким был Наполеон в реальной жизни. Важно, чем он стал в глазах человеческих масс: воплощением того, что позже назовут Суперменом; кодексом новой системы ценностей, где властвует культ Эго, культ личного успеха любой ценой…

Нет, Евгений, тебе далеко до твоего идола. Как стало видно после дуэли, ты вовсе не супермен, как ни примерял на себя этот имидж. Слава Богу, ты просто человек.

Но мы забыли о Татьяне. Она уже погрузилась в книги, которые читал он . Труд Татьяны в келье Онегина можно сравнить с трудом исследователя и первооткрывателя, или вдумчивого детектива, или врача, вникающего в труднейший случай. Что-то изменилось в ней: она как бы выросла, поднялась на новую ступень осмысления. Изменилось и её чувство к Евгению: исчез этот взгляд на свой «предмет» неизменно снизу вверх; возможно, появилось и сострадание, которое является следствием понимания.