Павел Губарев - Депрессия, роботы и один велосипед – 2

– Неплохо.

– «Кёльнский концерт» – это импровизация. Если выкрутить ручку громкости, на шестой секунде звучания – после первой музыкальной фразы – можно услышать смех публики. Дело в том, что первыми нотами Джаррет спародировал звонок Кёльнского оперного театра, который обозначил начало представления. И от этих нот его понесло, понесло, понесло – на час с лишним. Это двойной альбом. Две виниловых пластинки. То есть, понимаете, одна из самых знаменитых записей в жанре была придумана за один присест.

С «присестом» тоже интересно. Кит Джаррет гастролировал по Европе на поезде, и от разъездов у него разболелась спина. И как будто этого было мало, судьба подкинула ещё один сюрприз: рабочие перепутали рояль. Вместо концертного инструмента они поставили репетиционный, который был вусмерть расстроен и непозволительно тихо звучал, не добивая до задних мест.

Джаррет взял пару аккордов, отказался играть и ушёл. Привезти нормальный инструмент было нельзя, потому что шёл проливной дождь. Пианист уже сел в машину, но девочка-организатор – а ей было семнадцать лет, это был её первый концерт – таки уговорила его выступить.

Урок истории: если вы сидите в машине и думаете “Да пошли они все, гори он огнём, этот Кёльн со своими любителями авангарда”, но вас уговаривает мокрая немка, то имеет смысл пожалеть девочку – глядишь, запишете бессмертный альбом. Который, впрочем, со временем станет поперёк горла, потому что сколько музыки вы бы ни записали после, глупая публика будет слушать только этот чёртов диск, провались он пропадом…

Там ещё много интересных деталей: например, рояль худо-бедно настроили, но громче, чем от рождения, он звучать не мог. Поэтому пианисту пришлось изрядно молотить по клавишам в среднем регистре, и это объясняет, почему в записи так много громких повторяющихся ритмических рисунков. Но как можно было за час придумать столько хорошей музыки, ничто не объясняет.

Павел замолчал.

– Хорошая история, – сказал я вслух, хотя знал, что Павел меня не слышит.

Я подумал, что Борис скажет то же самое: хотя бы затем, чтобы подбодрить.

– Хорошая история, – сказал Борис. – Нет, правда, хорошая. Чувствуется, что готовились. Спасибо. Хорошая попытка! Хотели показать разом, что вы эрудит, что у вас есть чувство юмора и с вами не будет скучно работать бок о бок. Возможно, у вас даже получилось. Но у вас была ещё одна история. Вы наверняка выбирали из нескольких.

– Верно…

– Расскажите.

– Зачем?

– Считайте, что первая история не сработала и я даю вам ещё один шанс.

– Не сработала?

– Рассказывайте. Возможно, нас скоро спасут, и времени у вас мало.

– Хорошо. Но эту я не репетировал.

– Так даже лучше.

Павел откашлялся. Я устроился поудобнее в протёртом дешёвом кресле охранника.

– Бакминстер Фуллер… вы знаете, кто такой Бакминстер Фуллер? Впрочем, что это я?

– А что такого? Я не знаю, кто это.

– Мне говорили, что у вас чип в голове, ИИ с подключением к интернету, который мгновенно извлекает ответ на любой вопрос о любом человеке.

– Допустим, это правда. Но связи же нет!

– А, да. Чёрт. Простите.

– Ничего. Давайте на «ты»?

– Давайте. Давай.

– Отлично, Паш. Ну, что там твой этот?

– Бакминстер Фуллер. Это архитектор. Он гастролировал с лекциями и любил удивлять слушателей. Он брал металлический шар… такой небольшой, размером с апельсин, блестящий. И говорил: представьте, что мы уменьшили нашу Землю до размеров этого шара. Так? А теперь вопрос: если планета такого размера, сколько воды на ней? Чайная ложка? Столовая? Может, капля? И давал минуту подумать. Вот вы как думаете?

– Ну… не знаю.

– Все океаны. Все моря, реки.

– Я понял. Не знаю. Ну, допустим, чайная ложка.

– Ага. Так вот, Бакминстер Фуллер вместо ответа делал так. Ххххха!

Павел поднёс ко рту руку ладонью вверх, растопырив пальцы так, как будто держал апельсин, открыл рот и выдохнул.

– Дышал на шар?

– Да. Выдыхал – и шар затуманивался. Вот этот туман и есть вся вода.

– Серьёзно?

– Да. Если Земля диаметром с десять сантиметров, то вся вода на ней – это доли миллиметра. Все наши океаны с рыбами, китами, титаниками, марианскими впадинами… Вы не знали эту историю?

– Ммм. Не знал.

– Хороший факт?

– Хороший. И уместный. Показывает, что ты любишь мыслить в разных масштабах. Как это говорится: you’ve blown my mind!

– The kind of story that makes you think.

– You bet!

– Немного одиноко становится, да? Мы ведь тоже состоим в основном из воды. Вся белковая жизнь существует благодаря ей. А воды на самом деле так мало. Тоненькая плёночка на маленьком камешке. Думаешь об этом и осознаёшь, какая жизнь на самом деле хрупкая…