Павел Губарев - Депрессия, роботы и один велосипед – 2

– Почему мне? – Жозеф заёрзал на стуле.

– Потому что ты собирал на меня компромат. И соблазнил мою жену. Я не мог тебя остановить силой. И не хотел. Понимаешь? Если бы не мои… э-э-э… процедуры, я бы был другим. Я бы стёр тебя в порошок. И Лотти вместе с тобой. Но я не хотел. Не хотел этого хотеть. Ты мой друг. Да! Не смотри на меня так. Мы вышли из возраста, когда заводятся новые друзья. У меня мало кто остался с тех пор… Ты и Люк. Но Люк занят своими детьми и своей лунной программой. А ты…

Второй раз за вечер Жан Мерсье растерялся.

– Так ты всё знал? – тихо спросил Жозеф.

– Конечно, знал. И я не держу зла, понимаешь? Потому что это не имеет смысла. Мы слишком коротко живём. Мы маленькие живые комочки. Наша жизнь короткая вспышка в чёрной бездне.

Жозеф снова посмотрел на меня как на сумасшедшего. Я и сам понял, что мои слова – уродливые и странные. Ничего из моего красноречия не могло приблизиться к тому, что я хотел сказать. И решение пришло само собой.

– Попробуй ты!

– Что попробовать?

– У тебя тоже есть разъём. Попробуй! Я сейчас организую. Пришлю техников. Ты должен…

– Нет, нет, нет! Спасибо, я не хочу. Это больно. У меня пять лет как зажило, и я точно не хочу… слушай, я тебе верю, но давай я лучше пойду.

– Постой. Дай я тебя уговорю.

Я почему-то не сомневался, что у меня получится. Мало кто мог устоять перед моим даром убеждения. Но Жозеф смотрел на меня с опаской. Я понял, что пока распинался перед ним, успел надеть и застегнуть рубашку, но забыл про штаны. У меня опустились руки.

– Окей, понимаю. Ситуация и обстановка не располагает к экспериментам с сознанием.

Жозеф охотно кивнул. Я торопливо надел штаны и опустился в кресло.

– Не знаю, почему мне казалось, что ты мгновенно меня поймёшь. Но этот опыт… передать его в словах… Ты хочешь уйти, верно?

– Если честно, да. Хочу побыть один и успокоиться.

Я кивнул.

– Обещай, что как-нибудь мы вместе пообедаем и пообщаемся. Хотя нет, не обещай. Ты мне сейчас скажешь что угодно, потому что напуган. Скажи честно, ты всё ещё хочешь меня уничтожить?

Жозеф замялся, а потом уверенно помотал головой.

– Ты не тот, за кем я охотился.

– Да, ты знаешь, я иногда теперь сам о себе думаю в третьем лице. Жан Мерсье то, Жан Мерсье это.

Жозеф снова напрягся и замолчал. Я почувствовал, что от объяснений становится только хуже. И сказал:

– Ладно, прощай.

Жозеф быстро поднялся и пошёл к выходу. Мне захотелось сказать ему что-то тёплое напоследок. Я окликнул его. Жозеф замер и посмотрел на меня – всё так же опасливо.

– Я скучал по тебе.

Он сухо кивнул. Я добавил:

– Я это говорю не потому что… Я скучал по тебе всегда. Ещё до того, как начал… – я указал подбородком на машину.

Жозеф кивнул ещё раз и сказал:

– Увидимся.

И исчез за дверью. Я знал, что едва ли Жозеф произнёс это искренне. Скорее всего он будет меня сторониться. Мне стало неуютно в пустой комнате, мне захотелось вернуть его и подключить к машине силой. Заставить его почувствовать то, что я не смог выразить словами.

«Жан Мерсье так бы и сделал, но я не сделаю» – подумал я. И не сразу понял, что это – к сожалению – один и тот же человек. А когда понял, то рассмеялся. Смех Мерсье – знаменитый заразительный смех, который располагал к себе толпы – в пустой комнате прозвучал странно.

На мой планшет пришёл запрос. Помощники засекли выходившего из клиники Жозефа. Они ждали подтверждения. Нажатие виртуальной кнопки – и к Жозефу с двух сторон подойдут люди. Его посадят в машину и увезут туда, откуда он не вернётся живым.

Жан Мерсье с сожалением нажал кнопку «ОК». Я, конечно, нажал кнопку «Отмена».

«Говорят, после собеседования вы просите кандидата рассказать что-нибудь интересное. То, чего вы не знаете. Сами вы собеседования не проводите. Эйчары вам представляют кандидата на финальное утверждение. Вы не смотрите на резюме, не задаёте вопросов по вакансии, а просто приветствуете нового сотрудника. Но перед этим…»

Я бы не стал подслушивать, но выбора, считай, не было: либо слушать их, либо сходить с ума от скуки и тревоги. Я сидел за пультом охраны: дешёвое потёртое кресло, серый стол, красная кружка, из которой свешивалась верёвочка чайного пакетика. Куда делся охранник – бог его знает. Успел убежать, наверное, как и все остальные. На одном мониторе – футбол без звука, на другом – пустой коридор, на третьем – лифт. В лифте люди.

Полчаса назад завыла сирена. Я выбежал в коридор и услышал лязг за спиной. Обернулся: сзади меня из стены выезжала стальная дверь. Снова лязг. Я повернулся обратно: коридор впереди меня оказался перекрыт такой же блестящей стальной дверью. Я подошёл к двери: ни кнопки, ни рычага – ничего. Только кривое отражение испуганного человека с открытым ртом. Тишина, и в тишине моё испуганное дыхание.