Андрей Попов: Феномен смерти в трансперсональной психологии

В результате эпоха Возрождения перетекла в эпоху Просвещения, с почитанием разума как самой высшей ценности для человека. Сегодня мы хоть и живём в мире постмодерна, но в основе нашего мировоззрения всё ещё лежат ценности и представления прежних времён.

Итак, существуют убеждения, доставшиеся нам по эстафете из глубины веков, которые формируют наше мировоззрение, но при этом не осознаваемы и, тем более, не доказаны. У каждого человека таких убеждений есть целая обойма, но я говорю об общепринятых. Попробую некоторые из них обозначить:

– Высшими ценностями являются выживание человека и его свобода. Поэтому всё, что помогает сохранить жизнь, считается благом, а любые ограничения – проявлением зла.

– Человек отличается от животных наличием разума, поэтому именно развитие разума есть самая важная задача человека. Сон разума рождает чудовищ, а остальные проявления человеческой натуры – это либо дань природе, либо заблуждения и пережитки прежних эпох.

– С развитием разума ассоциируются все высшие человеческие проявления, такие как воля, интеллект, творчество, духовность и даже интуиция.

– Чистый разум, то есть без примеси фантазий, заблуждений и ошибочного мнения, должен опираться на логику и научный опыт. В этом видится ключ к абсолютному благу для человека и человечества в целом.

Если свести к простой формуле, то получается логическая цепочка: разум – наука – технологии – благо. При этом существует много тёмных мест, о которых стоит тоже упомянуть. Прежде всего, никто до конца не знает, что есть благо, в простых случаях его определяют как отсутствие бессмысленных страданий и сохранение от преждевременной смерти, однако в боле широком смысле определить, что есть благо, очень трудно. Затем важно упомянуть, что технологии не делают человека счастливым, а только благополучным. Можно изобрести вспомоществования для облегчения жизни, но человеку это не гарантирует счастья, и, имея все доступные блага, он может впасть в депрессию или пойти на суицид. К сожалению, подобные случаи распространены в благополучных странах, вопреки простой логике обывателя, что комфорт – это всегда хорошо. Далее обращу внимание, что наука не даёт мировоззренческих ответов, она раскрывает механизмы функционирования материи, помогает на неё воздействовать, но не раскрывает смысла человеческого существования. Мало того, до середины двадцатого века наука была не совсем научной, так как сильно зависела от представлений человека о мироустройстве, и только к двадцать первому веку учёные поняли, что мир не таков, как нам кажется. Ну и разум тоже понятие довольно относительное, так как в нём объединены разные феномены, такие как интеллект, память, мудрость, сознание, здравый смысл, воля и так далее. Если мы хорошо представляем, что такое интеллект, и можем его до какой-то степени измерить, то мудрость – совершенно абстрактное понятие, а без неё само понятие разумности теряет свой смысл.

Другими словами, те мировоззренческие представления, которые доминируют в современном обществе, хоть и апеллируют к науке как к своему источнику, на деле оказываются вопросом веры сродни религиозной.

В ту же ситуацию попадает психология, которая претендует на звание точной науки, но по факту не соответствует критериям строгого научного знания. Когда психология только зарождалась, то была иллюзия, что психику человека можно описать так же просто, как работу пищеварительного тракта, но годы исследований привели к обратному результату. Да, некоторые примитивные проявления психики, такие как подражание или рефлексы, вполне измеримы и используются в работе с людьми, но чем глубже и сложнее те психологические феномены, которые мы пробуем изучать, тем хуже это получается. Когда же речь заходит о терапии, то научно обоснованные методы вообще перестают работать, уступая место искусству психотерапевта. Именно ему оказывается подвластным то, что не способна осилить классическая медицина, следовательно, де-факто психотерапия должна быть более научной, хотя механизмы её работы неясны и описаны весьма приблизительно.

Пока психология претендовала на роль фундаментальной умозрительной дисциплины, она казалась вполне научной, но как только теорию стали применять на практике, оказалось, что она не работает. Так же как с тем врачом, который отправляется к дикарям Амазонки за лекарством, психологам пришлось обращаться к опыту тех культурных традиций, которые успешно справлялись с психологическими недугами, перед которыми мы бессильны.