Рафаэлла Джордано: У Купидона картонные крылья

Его когнитивные способности выше среднего. До такой степени, что за ним регулярно наблюдает команда ученых, они без конца тестируют его. Я позволяю им это делать, так как Ромео это, кажется, забавляет. Особенно он чувствителен к настроению, вот и в этот раз сразу понимает, что с моей подругой что-то не так, и в три взмаха крыльев подлетает к ней.

– Как дела, птичка?

Мередит жалко улыбается моему розовому попугаю с серыми крыльями. Ромео пытается ее очаровать, распуская гребешок цвета «карусели», как говорит моя дочь.

Подруга нежно поглаживает перышки одной рукой, а другой пытается стереть тушь со щек. Я вздыхаю, немного раздраженная. Несмотря на привязанность к Мередит и желание поддержать ее, я думаю о том, что она сама придумала эту идиотскую идею бросить Антуана, чтобы найти себя. Я ничего ей не говорю, чтобы не ранить еще больше, но настроена я скептически.

Если бы весь мир так тщательно готовился к Большой любви, не осталось бы ни одной пары на Земле! Наконец… Я считаю, что она, главным образом, струсила. Было понятно, что у них все серьезно. Я уверена, Антуан был в двух шагах, чтобы сделать ей предложение. Но Мередит не готова к этому серьезному шагу – супружеской жизни. Точно нет.

Мы провели несколько часов, разговаривая об этом. С моим приземленным здравым смыслом мне и правда трудно понять, почему она не может просто наслаждается любовью, без всей этой ерунды. Такие, как Антуан, на дороге не валяются. И ведь это я их познакомила! Я пыталась втолковать ей, предупредить об опасности: потеряет же парня. Но ничего не подействовало. Мередит убеждена в своем нелепом плане.

Она считает, что этот тайм-аут, это ее глупое исследование позволит понять секреты настоящей Любви, которая не так проста, как в сказках с феями или голливудских фильмах с неизменно счастливым концом. Может, и так. Но меня не покидает мысль, что это больше похоже на забегание вперед.

Что бы там ни было, я смотрю на нее, съежившуюся на диване, заплаканную, и мне за нее больно. Я собираюсь немного подождать, прежде чем расспросить, как это все произошло…

– Что будешь пить, дорогая? Кофе, травяной чай? Тройной ром?

Немного юмора спасает от всего. Мой дедушка Викторин Мартиник мне всегда это говорил.

Мередит слабо улыбнулась.

– Чай с ромом!

Отлично. Не все потеряно. Есть надежда. Ухожу на кухню приготовить утешительный напиток.

Вот уже пять лет я знакома с Мередит. Она стала мне больше чем подругой – сестрой. И партнершей по сцене. Если рассказать подробнее, в тот момент, когда я ее увидела, входящую в коридоры нашего учебного театра на улице Фрошо, она показалось мне беззащитной и одинокой, но, не знаю почему, совершенно неотразимой, способной пленить весь мир.

Особенно мужчин. Я думаю, у нас все были влюблены в нее по очереди. И я, как и другие, находила ее потрясающей. Она не просто «красивая». Она трогательная, не осознающая до конца своей неотразимости. Темно-русые, с золотыми бликами волосы, небрежно спадающие на плечи, губы, словно нарисованные Роденом, маленький носик, усыпанный веснушками, и светло-зеленые глаза… Чудо как хороша! Но у нее есть и недостатки: небольшая грудь и вечно обгрызенные ногти; если б не это, она была бы неприлично красивой.

После того как мы познакомились, у меня был выбор: или тихо ненавидеть ее, или стать ей лучшей подругой. Я выбрала второй вариант.

Свистит чайник, я слышу, как закипает вода. Достаю два пакетика травяного чая и наливаю почти полный стакан рома. Что уж мелочиться!

Мередит стоит в проеме двери.

– Тебе помочь?

– Нет, возвращайся в тепло под плед, я сейчас приду.

Вижу, как она уходит, и улыбаюсь про себя. Кто лучше, чем я, понимает странные действия этой малышки? Иногда она кошка, иногда пантера… Нежная и жестокая. Робкая и скрытная. Все в ней противоречит друг другу. Смесь жанров, и эта смесь никого не оставит равнодушным. Очевидно, что в ней пытаются ужиться остатки буржуазного воспитания с ее бунтующим характером, который плюется огнем, характером, изрешеченным сложным сознанием.

Помню, как она боялась сцены в самом начале: перед каждым выступлением вонзала свои короткие ноготки мне в плечо в безумной тревоге. Для Мередит появиться перед публикой – пытка, страх скручивает ей живот, однако же она выбрала театральные подмостки. Позже я узнала, в чем дело: ее семья, живущая в провинции, была крайне враждебно настроена против ее планов стать актрисой, а Мередит, в свою очередь, никак не могла смириться с тем, что ее родители устраивают ее жизнь так, как нужно им. Учеба, карьера, свадьба, дети… Нормальность . Какое гадкое слово. Однако она попыталась соответствовать: три года на факультете экономических и социальных наук в университете Лилля. Но эта тюрьма была не для нее – постепенно она стала чахнуть, и это все могло бы закончиться депрессией. Именно так. Депрессия – это когда нет желания вылезать из постели, а проехать квартал кажется уже целым олимпийским подвигом. Проблема, наверное, в привычках, которые становятся камнем, тянущем на дно.