Рафаэлла Джордано - У Купидона картонные крылья

Безумный, точно безумный. Только я.

Жилка на моем лбу демонстрирует уровень моего бедствия.

Я смотрю на нее, на эту идиотку, больную, шарлатанку, мою любовь. Какая она красивая, когда сходит с ума.

Я прошел огонь, воду и медные трубы, чтобы ее отыскать. Все мои истории до нее стали призрачными с тех пор, как она заслонила все своим взглядом, улыбкой. И теперь, когда я наконец обрел свою жемчужину, она хочет взять паузу и покинуть меня?

Жизнь не имеет смысла.

Мередит следует по цепочке своих доказательств, сотканных из нитей абсурда.

– Я тебя люблю, именно поэтому я хочу это сделать! – кричит она наконец. – Я должна пойти на риск потерять тебя, чтобы после отыскать тебя снова, понимаешь?

Никогда не слышал ничего бредовее. Но, должен сказать, для незрелой актрисы, кем она и является, это значительный опыт в драматургии.

– Во всяком случае, мы могли бы поддерживать связь! – пытается она меня убедить.

– А! Гениально! – горько произношу я и даже собираюсь взять право на еще несколько слов.

– Антуан! Все будет еще лучше, чем сейчас, я тебе обещаю. Наше общение по телефону, по почте, эсэмэски… Все это будет как нить Ариадны, вот увидишь! То, что мы не будем видеться какое-то время, – не конец, наоборот. Мы могли бы даже нежно любить это отсутствие.

Я пытаюсь вернуть ее к разуму, в последней попытке надежды трясу ее за плечи:

– Эй, Мередит! Мы не в театре! Ты бредишь! Ты холодно сообщаешь мне, что ты меня бросаешь для того, чтобы исследовать… я не знаю что – какие то главные вопросы про тебя, меня, жизнь, любовь и что там еще?

– Ты не понимаешь…

– Ах да! Прости меня, что я тебя не понимаю!

– Я не бросаю тебя, Антуан. Это действительно потому, что ты в моем сердце и моих планах на будущее, которое я строю. Потому, что безумно дорожу тобой и хочу дать шанс нашей любви обрести правильный путь.

– А я? Ты полагаешь, что я не дорожу тобой? У тебя есть представление, что ты делаешь сейчас с моими чувствами? Посмотри на меня!

Я крепко сжимаю ее подбородок, чтобы заставить посмотреть мне в лицо. Она пытается отвернуться. Предательская слеза течет по ее щеке. Что-то сжимается в моей груди. В этот момент я уже и не мечтал о чувствах, которые она ко мне испытывает.

Вдруг мое сопротивление ослабевает, колебания спадают. Голос становится ласковым, я целую ее в губы и шепчу тысячу раз о том, что я ее люблю. По ее шее бегут мурашки. Она так чувствительна, моя Мередит. Чувствительная, как скрипка.

Мередит

Одно «я тебя люблю», и я теряю всю стойкость. Сжимаю зубы, чтобы проглотить рыдания, которые вот-вот подступят. Нужно, чтобы он перестал говорить эти слова, которые заставляют плакать.

– Замолчи!

– Никогда.

– Антуан!

Я могла бы сбить его с ног десять раз, но он поднялся бы на одиннадцатый. Это то, что я в нем люблю, – его стойкость. Взгляд теряется в светло-карих сверкающих глазах, моя рука машинально скользит в густые шелковые темные волосы; от одного прикосновения к ним у меня мурашки бегут по коже.

Наши губы соединяются в поцелуе. Мое тело прижимается к нему, как корабль, прибившийся к своему берегу. Как отступить?

Но мой самый страшный кошмар забирается в голову: я вижу себя через пять лет, погрязшей в рутине. Жена… та, над которой смеются, когда она рассказывает о своей карьере, которая так и не сложилась. Милая, милая женушка с двумя детьми от мужчины, которого она любит. Конечно, он много работает. Конечно, нужен кто-то один, кто будет заниматься семьей. В дурацком халате, без страз и блесток, но с пятнами от компота и детской отрыжки. Подстриженные под корень ногти, не тронутые лаком. Только практичность. И взгляд ее любимого, день за днем гаснущий, когда он на нее смотрит. Невозможно! Их любовь не может так закончиться! Не их любовь. Только не их!

Итак, я должна найти решение. Конечно, сейчас он не понимает. Но я должна быть сильной за двоих…

Я вырываюсь из его крепких объятий.

– Я ухожу, Антуан, – говорю как можно тверже. – Я ухожу, но я к тебе вернусь, клянусь тебе в этом!

– Когда?

– Я не знаю… Я…

– Это слишком размыто, Мередит, я не могу так. То, к чему ты меня обязываешь, невыносимо. Я тебя люблю, но я не смогу ждать бесконечно. Это слишком больно…

Он наливает себе еще шампанского, глотает его залпом и начинает мерить кругами комнату, будто охотится на добычу.

Смотрю на него с горечью, пытаясь найти выход.

– Один… Один год и один день! – восклицаю вдруг я. – Как для потерянных вещей! Один год и день, и я буду принадлежать тебе навсегда!