Сэм Харрис - Ложь. Почему говорить правду всегда лучше

Думаю, вы игнорируете некоторые нюансы, которые в этой ситуации придали бы правде большую привлекательность. Во-первых, если вы не привыкли лгать, то ваши заверения в благополучном исходе операции прозвучат неубедительно и фальшиво. Что почувствует ваша любимая, если поймет, что вы лжете из страха? Почему бы вместо прямого обмана вам не сказать что-нибудь вроде: «Не волнуйся. У тебя отличный хирург, и я все время буду рядом. Если другие люди справились, ты тоже сможешь». По-моему, такая фраза учитывает особенности ситуации и в ней нет ложной информации. Эта правда позволит вам сохранить тесную связь с любимой женщиной, а не опускаться до лжи, замешанной на страхе (пусть даже и с благими намерениями).

11. Экономист-бихевиорист Дэн Ариэли, который в подростковом возрасте получил серьезные ожоги 70 % кожи, вспоминает, как медсестры утешали его белой ложью. Ему предстояла довольно болезненная процедура, но медсестры уверили его, что боли не будет. Если бы Ариэли знал правду, то начал бы нервничать за несколько недель до своих страданий. Но поскольку ему солгали, то он не мучился, пока не началась процедура. Ариэли описывал этот случай как сострадательное и в целом добродетельное использование обмана.

Ариэли, вероятно, прав в отношении чистой «выгоды», полученной им в данном конкретном случае. Но сильно сомневаюсь, что вводить пациентов в заблуждение – правильно и что это обычное дело в больницах. И интересно, сколько еще раз медсестрам удалось бы обмануть Дэна насчет безболезненности будущих процедур? В следующий раз, услышав, что больно не будет, он наверняка испытал бы сильный стресс, а все потому, что однажды ему уже солгали. К тому же Ариэли с высокой долей вероятности мог узнать правду о первой процедуре из другого источника. В этом случае он бы несколько недель тревожился не только о предстоящей боли, но и об этичности ухаживающего за ним персонала. В общем и целом я думаю, что вред паллиативной лжи существенно перевешивает ее возможные преимущества.

12. Я еврей-хасид, но утратил веру. Если я открыто заявлю о моем вероотступничестве, это причинит невообразимые страдания моим родителям, братьям, сестрам и бабушке, разобьет сердце многим другим людям. Из-за этого бывшая жена начнет новый судебный процесс и наверняка добьется того, чтобы я реже встречался с моими детьми, которые очень меня любят. Вообще мои дети – единственные хасиды, которые в курсе моих истинных убеждений. Я не смогу вынести отчуждения и позора, которые навлеку на себя в общине. С одной стороны, мне трудно жить во лжи, с другой – я не чувствую, что в моей ситуации открытое признание может стать подходящим и этичным вариантом.

А вообще ваши рассуждения о безнравственности лжи отдают высокомерием. Создается впечатление, будто вы не в курсе, что в мире есть страны, где в норме политическое притеснение. Там скрывать свои убеждения означает остаться на свободе, а за правду придется расплачиваться тюрьмой или смертью. Неужели в обществе, где постоянно убивают гомосексуалистов, атеистов или других нарушителей «устоев», людям не следует скрывать свою гомосексуальность или свои сомнения в Боге?

Во враждебном окружении ложь – наименьшая из проблем. Если человека могут убить за убеждения, то их искажение можно считать этическим средством самозащиты. Ваша личная ситуация достаточно сложная, и вполне естественно, что цена правды кажется вам слишком высокой. Вас окружают люди, которым вы не доверяете. Вы уверены, что они поведут себя иррационально и неэтично, узнав правду о вас. Это одно из самых пагубных свойств религии и любого общества, построенного на ней. При всех своих добродетелях вера – враг открытого и честного общения. Понимание роли открытого диалога – новых фактов и аргументов – необходимо не только для рациональности. Но и для любви.

Я благодарен за редакторскую работу, проделанную моей женой и соратником Аннакой Харрис. Работа редактора всегда важна при подготовке книги к печати, но в этом случае мой долг перед Аннакой особенно велик – ведь именно ей принадлежит основная идея этого труда. Во всех моих текстах Аннака улучшает содержание, структуру, тональность и синтаксис – а для писателя это лучшее выражение истинной любви…

Я хочу выразить признательность Рональду Ховарду за то, что на первом курсе Стэнфордского университета он убедил меня в преимуществах честности, и за согласие дать мне интервью, которое вы можете прочесть выше.