Вильгельм Райх - Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков

С тех пор как я впервые ознакомился с этой самой глубокой функцией пассивной фантазии о побоях, мне удалось наблюдать описанный механизм у нескольких других пациентов, которые благодаря характерному изменению Я могли удерживать мазохистскую склонность в латентном состоянии и открыто перверсию не проявляли. Вот лишь несколько примеров: пациент с компульсивным характером онанировал, представляя при этом, что он находится среди дикарей, которые принуждают его к коитусу и требуют, чтобы он вел себя совершенно не сдерживаясь. Другой больной – с пассивно-женственным характером без явной перверсии – воображал, что ударами по члену его доводят до семяизвержения; при этом он должен быть связан, чтобы переносить удары и не иметь возможности убежать. Сюда же относится мазохистская сексуальная установка невротических женщин, которую иные аналитики считают нормальной женской позицией. Тем не менее эта пассивная фантазия женщины об изнасиловании служит лишь избавлению от чувства вины. Половой акт должен быть пережит без чувства вины, а это возможно лишь при условии, что ее изнасилуют. Тот же смысл имеет формальное сопротивление некоторых женщин при реальном половом акте.

Это подводит нас к проблеме так называемого «страха удовольствия», играющего важную роль в мазохизме. В связи с этим пример из другого анализа.

Один пациент вспомнил, что ребенком, примерно в возрасте четырех лет, он имел обыкновение сознательно вызывать у себя pavor nocturnus . Он залезал под одеяло, онанировал, испытывал страх и освобождался от него посредством того, что внезапно сбрасывал с себя одеяло. Насколько этот случай укладывается в гипотезу о влиянии навязчивого повторения: вначале ребенок пережил pavor nocturnus и теперь, видимо, хочет испытывать этот страх снова и снова? На этот счет можно сказать две вещи: на самом деле он хотел пережить заново не страх, а чувство сладострастия, которое, однако, снова и снова катектировалось страхом. В дальнейшем уже само освобождение от страха было источником удовольствия. Но самое важное в этом процессе состояло в том, что возбуждение страха провоцировало анальные и уретральные ощущения, ради которых ребенок мирился со страхом. Сам по себе страх не становится удовольствием – он лишь дает повод к развитию особой разновидности удовольствия [55]. Нередко дети испытывают ощущения, снимающие напряжение, только в состоянии страха, и обычно отказываются от них из страха перед наказанием. Разрядка при внезапной дефекации и при внезапном мочеиспускании в ситуации, вызывающей страх, нередко является первопричиной желания пережить этот страх снова. Однако пытаться трактовать эти феномены по ту сторону принципа удовольствия – это полное непонимание фактов. При определенных условиях боль и страх становятся единственной возможностью пережить разрядку, которой иначе боятся. Таким образом, выражение «удовольствие от боли» или «удовольствие от страха» может обозначать – причем не очень удачно – только тот факт, что боль и страх становятся поводами для сексуального возбуждения.

То, что у нашего пациента «лопание члена» все же является целью влечения, отнюдь не противоречит нашему пониманию мазохизма. Если, с одной стороны, в определенном контексте это представление связано со страхом и наказанием, то, с другой стороны, оно также является репрезентантом конечного удовлетворения, разрядки, к которой стремятся. Это двойное психическое значение представления о лопании мочевого пузыря или кишечника является причиной того, что конечное удовольствие само воспринимается как исполнение внушающего страх наказания.

Восстановление здоровой половой жизни, упорядоченной либидинозной экономики может произойти только благодаря двум терапевтическим процессам – избавлению либидо от догенитальных фиксаций и устранению генитального страха. Само собой разумеется, это достигается путем анализа догенитального и генитального эдипова конфликта (путем устранения вытеснений). Здесь необходимо подчеркнуть лишь один момент, который касается техники. Если устранять догенитальные фиксации через упразднение вытеснений, не устраняя одновременно генитального страха, то при сохраняющемся ограничении единственного адекватного оргазмического отвода возникает опасность увеличения сексуального застоя, который усиливается до такой степени, что может стать причиной самоубийства, причем именно тогда, когда анализ догенитальности оказывается успешным. Если же устранять генитальное вытеснение, не затрагивая догенитальные фиксации, то генитальный примат остается слабым, генитальная функция не способна упразднить общую сумму страха.