Джеймс Воган - Как пережить измену

Мне следует быть осторожной, говоря о том, что я могла бы или не могла сделать. Никто не знает, как он поведет себя в той или ной ситуации, пока он не столкнется с ней. Возможно, вы говорите: "Я бы никогда не потерпела измену мужа. Тотчас бы развелась с ним." Легко говорить, что бы вы сделали, ЕСЛИ БЫ... Но вы никогда не знаете правду заранее.

Ни одна из моих реакций не соответствовала тому, что я ждала от себя. Я гораздо лучше справилась с исходной информацией, чем считала возможным. У меня формировалось трезвое понимание ситуации, однако я постоянно страдала. Я сама пережила роман и могла понять, что Джеймс действительно любит меня несмотря на свои внебрачные связи, однако это не стирало мою боль.

Воспоминания продолжали преследовать меня. Я могла чувствовать себя хорошо, и вдруг что-то напоминало мне о прошлом. Мне казалось, что все это происходит снова. Такие воспоминания могли провоцироваться самыми незначительными мелочами. Упоминанием чьего-то имени, какого-то места или предмета, цветом или песней, сотней других вещей. Неизменно все подробности тягостных чувств и событий из прошлого вновь обретали яркие краски.

Способность примириться с романами Джеймса порой покидала меня, и в течение двух или трех лет я периодически теряла душевное равновесие. Иногда все шло чудесно, и я думала, что окончательно справилась с болью. И вдруг... снова проваливалась в состояние депрессии.

Я часто мечтала, чтобы меня постигла амнезия. Казалось, только она способна стереть прошлое из моей памяти. Также я хотела, чтобы время шло скорее. Я всегда слышала о том, что время лечит раны, но никто не говорил мне, какой именно срок для этого требуется. Не знала, хватит ли у меня терпения дождаться этого момента. Одна из моих фантазий заключалась в том, что я прерываю мою жизнь с Джеймсом на пять лет, чтобы справиться с прошлым, а потом возвращаюсь к нему. Конечно, это невозможно, но такое решение дилеммы относительно продолжения нашего брака казалось мне идеальным.

Хотя я никак не могла заставить себя сдаться и подать на развод, несомненно, я была готова пойти на риск и довести Джеймса до такого отчаяния, что он сам решил бы расстаться со мной. Я хотела, чтобы решение, каким бы оно ни было, оказалось принятым за меня. Просто не могла принять его сама. Испытывала потребность полностью стереть прошлое. На самом деле я хотела, чтобы его вовсе не было. Я устала от попыток справиться с ним. Даже развод не положил бы конца моим усилиям.

Расторжение брака лишь усилило бы сознание того, что все действительно происходило и повлияло на всю мою жизнь. Я бы перестала быть замужней женщиной и вследствие этого вела бы совсем иную жизнь, но мне все равно пришлось бы сталкиваться с Джеймсом (и нашим прошлым) из-за детей. Меня терзали противоречивые чувства - я страдала из-за воспоминаний и хотела убежать от них, но не желала сдаваться после всей проделанной мною работы. Стоявшая передо мной дилемма казалась неразрешимой. Я точно попала в ловушку.

В конце концов меня охватило такое отчаяние, что я подумала, не следует ли мне убежать из дома и сменить фамилию - то есть буквально начать новую жизнь. Это казалось единственным способом бегства от мучительных напоминаний, неизбежных, пока мы с Джеймсом остаемся вместе. Думаю, единственная причина, по которой я дошла до такого состояния, заключалась в том, что я ничего не предпринимала в отношении моих чувств. Я говорила о них, но это совсем не то, что выражать их действиями - например, кричать, швыряться вещами, пытаться причинить Джеймсу боль. Я не хотела делать все это, но испытывала потребность сделать что-то.

Ближе всего я подошла к совершению какого-то шага летом 1975 года. Мы получили гонорар за совместную консультационную работу. Джеймс находился в отъезде. У нас была вторая машина - старая, в неважном состоянии. Я подумала, что вправе взять этот автомобиль и гонорар и начать новую жизнь.

Меня остановили некоторые моменты. Во-первых, я боялась потерять контакт с детьми. Во-вторых, верила, что все в конце концов наладится. Главным основанием для надежды были неизменное понимание и поддержка со стороны Джеймса во время моей внутренней борьбы. Он не говорил мне: "Возьми себя в руки, сколько можно переживать?" Или: "Сколько ещё раз мы должны возвращаться к этому?" Или: "Я больше не в силах об этом говорить; я уже сказал тебе все, что мог". Он ни разу не произнес нечто подобное. Если бы он сделал это, думаю, мы бы не одержали победу. Он продолжал любить меня, беседовать со мной и оказывать мне поддержку. Он видел, какие отчаянные усилия я прикладываю, как успешно принимаю все разумом и как трудно мне справиться с эмоциями.